— Надо высушить волосы. — Мишель подошла к нему сзади и сняла корсет. Потом взяла полотенце. — Пойдем. Тебе надо сесть на край кровати.
Она поддерживала его за руку выше локтя, и так они добрались до спальни. Он сел, и она нежно высушила его вьющиеся, коротко остриженные волосы. Причесав их так, как он хотел, Мишель объявила, что теперь он готов для упражнений.
— А я-то думал, что ты ангел, упавший с небес, — нахмурился он.
— Ты хочешь побыстрее встать на ноги?
— Все зависит от тебя, раз ты здесь.
Лучше бы он не говорил такие вещи. Он просто дразнит, а она…
Следи за собой, Мишель…
Схватив ближайшую подушку, она подложила ее под его грудь и нагнула Зака вперед, чтобы он откашлялся. А потом они стали выполнять дыхательные упражнения.
— Никаких развлечений, — пожаловался Зак через несколько минут.
Мишель попросила его помолчать, пока она прослушивает стетоскопом его сердце и легкие.
— По-моему, все в порядке. А сейчас ложись и обопрись на подушки.
Когда он все выполнил, она дала ему лекарства.
— Прежде чем я укрою тебя простыней, мне надо растереть тебе руки и ноги.
Она налила на руки лосьон и начала делать массаж, не глядя на него. Видно было: этот мужчина работает руками. Руки у него были сильные и мозолистые. Она несколько раз добавляла лосьон, втирая его в кожу. Затем растерла его ступни и икры. Велела ему подвигать пальцами и покрутить лодыжками.
— Пока все. — Мишель накрыла Зака до пояса простыней и вручила телевизионный пульт. — Я пошла готовить завтрак.
Он схватил ее за руку. Она не могла вырваться, не обидев его. Удивленные фиалковые глаза уставились в зеленые.
— Обо мне в жизни никто так не заботился. Ты была права. Я чувствую себя новым человеком. Спасибо, Мишель.
Голос у него подрагивал от напряжения.
Почему она осталась? Ей сейчас лучше бежать и бежать, не останавливаясь.
— Прошло слишком много времени, прежде чем я оказалась способной помочь кому-то в семье моей невестки. — Намеренно упомянув о семье, Мишель попыталась вернуть их отношения в дружеское русло, как годы назад. Но не удалось. Она никогда не будет безразлична к нему как к мужчине. Это невозможно. — Хочешь, я раздвину шторы, чтобы ты мог видеть океан?
— Не сейчас, — он медленно отпустил ее руку.
Может быть, это всего лишь игра света и тени, но ей показалось, что у него резко выступили желваки. Значит, лекарства еще не успели снять боль после душа и упражнений.
— У тебя глаза закрываются. Поспи немного. Я скоро вернусь с едой.
