Хомма сам был удивлён тому, как хорошо он всё это помнил. Обычно, когда Тидзуко ему о чём-то таком рассказывала, у него в правое ухо влетало, а из левого тут же вылетало, он реагировал неопределённо и уклончиво.
Вспомнив это, Хомма даже рассмеялся, но тут же поспешил вернуть разговор в прежнее русло:
— У меня есть фотография этой женщины.
Хомма достал из внутреннего кармана куртки послужной список Сёко Сэкинэ и, сложив его так, чтобы была видна только фотография, протянул молодому человеку. Тот явно заинтересовался — встал из-за стола и подошёл к Хомме:
— Нет, что-то я такой не припомню. Вообще-то, я обычно запоминаю тех, кто приходил недавно.
— Ну-ка, дай я тоже посмотрю, — попросила женщина.
Молодой человек взял послужной список из рук Хоммы и в том же сложенном виде передал его сотруднице.
— Нет, этого лица я тоже не припомню. Наша клиентка?
— Пять лет назад адвокат Мидзогути помогал ей оформить банкротство.
— Пять лет назад меня ещё здесь не было, — сказал молодой человек и передал послужной список Хомме.
Он вернулся на своё рабочее место с обиженным выражением лица — ведь дальше его помощь уже не потребуется. Его коллега задумалась, облокотившись на свой письменный стол.
— Девяносто процентов клиентов обращаются к ним с такого рода проблемами, так что повод обращения ни о чём не говорит. Но вот имя её мне кажется знакомым.
В этой конторе бывает много народу. Немудрено, что сотрудники реагируют так вяло. Хомма сунул послужной список обратно в карман.
— Сёко, Сёко… Да, где-то я слышала это имя…
— Ты тогда, наверное, тоже про императора Итидзё стала рассказывать или что-нибудь ещё в этом роде, — пошутил молодой человек, а женщина рассмеялась.
— Наверняка имя-то редкое. Обычно имя с этим иероглифом читается как «Акико», а не как «Сёко». — Она снова задумалась. — По-моему, это та девушка, у которой зубы были неровные?
«Да, в последнее время Сёко здесь явно не появлялась. Неужели она не надеялась на помощь адвоката?»
Тут Хомму окликнули:
— Это вы, Хомма-сан? Извините, вы, наверное, совсем заждались.
Сидя, Хомма обернулся назад, туда, откуда послышался голос, и встретился с адвокатом взглядом.
Это был уже пожилой человек. В таком возрасте обычные служащие, успев уже выйти на пенсию и поработать в качестве консультантов или внештатных сотрудников, начинают серьёзно думать о завершении карьеры. Округляя, Хомма сказал бы, что адвокату к семидесяти. Но лицо его всё ещё выражало волю, и, несмотря на полноту, в целом он выглядел вполне здоровым человеком. Его истинный возраст выдавали лишь складки обвисшей кожи на шее, старческая гречка на левой щеке да сидящие на кончике носа очки с утолщающимися линзами, выручавшие и при близорукости, и при дальнозоркости.
