Гарольд смело взял с прилавка большую трехлитровую бутыль с оливковым маслом, отвернул пробку, приложился к горлышку и сделал несколько глубоких глотков.
— Вот сейчас все в полном порядке. Но понимаешь, оливковое масло — это такая мерзость пахучая, что ее нужно тоже чем-нибудь закусить. Не пить же мне опять виски? — И Гарольд, пошарив глазами по прилавку, нашел коробки с пирожными.
Он открыл шелестящую коробку, взял залитую шоколадом пастилу и, смачно чавкая, принялся есть.
Гарольд торопливо жевал и смотрел в темное ночное окно.
Вдруг чья-то рука сильно сжала его плечо. Он судорожно вздрогнул и повернулся.
— Я тебя, сволочь, не покормила ужином, что ты жрешь здесь? — Перед ним стояла миссис Смит. — Это не для тебя поставлено и положено.
— Я, понимаешь, это…
— Я все понимаю, я же тебя хорошо покормила.
— Да, да, ты меня очень хорошо покормила. Спасибо, родная.
— А что эта скотина тут делает? — увидев кролика, миссис Смит взбеленилась.
— Микки, — забеспокоился Гарольд за своего питомца, — он помогает мне порядок наводить, — не к месту заметил он.
Но миссис Смит уже тяжело было остановить.
— Я эту скотину скоро зарежу, — зло кричала она мужу. — И тебя вместе с ней.
— Послушай, — пробовал успокоить жену Гарольд, — не злись, все же в порядке.
— В порядке, да ты, наверное, пьян!
— Я?
— А кто же еще.
— Я совсем не пил, — мистер Смит дохнул на жену.
Та принюхалась — и в самом деле вроде бы и не пил.
— Но глаза, глаза у тебя пьяные, — она приблизилась к мужу вплотную и, упершись носом в его подбородок, заглянула в глаза.
— Ну что, я же говорил, что я трезвый, — неуверенно сказал Гарольд.
— Да нет, ты пьян, — миссис Смит оттолкнула мужа. — Тебе врач говорил, чтобы ты потихоньку худел.
— Я и худею.
— А ты потихоньку воруешь тут еду. Воруешь еду, предназначенную покупателям. Это же наши деньги! — кричала миссис Смит.
— Да я вот только пастилу решил попробовать.
— Если бы только ты, — кричала женщина, — ты — это еще полбеды, а ты эту зверюгу кормишь, эту гадость. — Она ткнула пальцем прямо в мягкий бок кролика.
Микки вздрогнул и сильней прижался к своему добродушному пьяному хозяину.
Гарольд понял, что спорить бесполезно и спрятал взгляд в мех своего друга Микки. Только он понимал его в этом доме. Только с ним он чувствовал себя хорошо. Ему захотелось, как можно скорей, уйти от жены, спрятаться где-нибудь и допить наполовину опорожненную уже бутылку виски. Все равно пропадать, так хотя бы уж весело.
