Так, о негроидной расе он писал, что по своим выдающимся вперёд челюстям и толстым губам она близка к приматам. «Стада такого рода человекообразных существ всегда оставались в состоянии полного варварства».[48]
91.
В средневековой иерархии человеческое существо было единым и неделимым, созданным Господом по своему образу и помещённым Им на верхнюю ступеньку лестницы Творения.[49]
Первым кто разделил абстрактное человеческое существо средневековой теологии на несколько видов, определив некоторые из них как более близкие к животным, был Уильям Петти. «Представляется, что существует несколько видов человеческих существ, — писал он в своей «Лестнице творений» (1676). — Я утверждаю, что европейцы отличаются от вышеупомянутых африканцев не только по цвету… но также… и по естественным манерам, и по внутренним качествам своего ума». То есть человеческие существа подразделяются не только на нации или народы, но также и на биологически отдельные виды. Это различение делается попутно и не привлекает особого внимания.
В начале 1700-х годов анатом Уильям Тайсон задался вопросом разыскания отсутствующего звена в иерархии творения. В своей книге «Орангутан, или Анатомия пигмея» (1708) Тайсон полагает, что по своему внешнему виду этот примат из всех животных наиболее близок к человеку, тогда как пигмей из всех людей наиболее схож с приматом. Таксон классифицировал пигмея как животное, как «совершенного дикаря», но настолько близкого к людям, что «в качестве промежуточного звена между обезьяной и человеком в этой цепи творения следовало бы поместить именно нашего пигмея».
Заключения Тайсона также не вызвали никакого шума. Только в конце XVIII века, когда европейцы уже довольно продвинулись на своём пути завоевания мира, идея иерархии рас смогла некоторым образом укорениться.
В том же самом 1799 году, когда была опубликована первая лекция Кювье, Чарльз Уайт, врач из Манчестера, в своей книге под названием «Обоснование порядка ступеней в человеке» предложил первую многообразно обоснованную и проиллюстрированную иерархию рас. В этом произведении он «доказывает», что европейская раса возвышается над всеми остальными: «У кого, как не у Европейца, мы найдём этот благородный куполовидный череп, вмещающий такое количество мозга?.. У кого ещё вы обнаружите это вытянутое лицо, выдающийся нос и круглый выступающий вперёд подбородок? Это многоразличие деталей и выразительное богатство… эти розовые щёки и коралловые губы?
