Кювье же не говорил о небрежности природы. Он заявлял о преступлении, о массовом убийстве. Его вымирающие виды не были утрачены и не исчезли; они были созданиями, которые оказались уничтожены, умерщвлены, были убиты, причём не поодиночке, но массовым образом, обширными повторявшимися катастрофами, которые к тому же Кювье назвал «земными революциями». Это не могло не оказать впечатления на французскую аудиторию, незадолго до этого пережившую свою революцию.
В тот день гражданин Кювье на деле показал, что царство террора периода Французской революции, которого слушателям лекции удалось избежать, но которое не пощадило многие знатные семейства, — это царство террора имело геологический эквивалент в далёком-далёком прошлом, когда крупнейшие на то время животные виды оказались навсегда искоренёнными.
И не только это. Кювье закончил своё выступление предсказанием о том, что новые твари, некогда занявшие место вымерших видом, в своё время будут сами уничтожены и заменены другими.
90.
Продвижение Кювье было стремительным. Он был наполеоном французской науки, но для человека его мощи он был необычно скептичен в отношении иерархий. Вера в «лестницу» творения была для него одним из крупнейших научных заблуждений. В своих лекциях по сравнительной анатомии он пишет:
То обстоятельство, что мы располагаем один вид или семейство над другим, не означает того, что мы считаем его более совершенным или превосходящим другие в системе природы. Лишь тот, кто полагает, что он в состоянии разместить все организмы в одну долгую последовательность, может развлекаться такими утверждениями. Чем далее я подвигаюсь в своём исследовании природы, тем более убеждаюсь, что в этом случае мы имеем дело с одной из наименее правдоподобных теорий, когда-либо привнесённых в естественную историю. Каждый организм и каждую группу организмов необходимо рассматривать по отдельности…
Выделив тот или иной организм, мы действительно можем конструировать длинные цепи развития от более простого к более сложному, к более совершенным формам. Но в зависимости от того, какой организм мы выбираем, мы будем получать различные иерархии. Вместо одной-единственной «лестницы» Кювье обнаруживает целую «сеть» взаимосвязей между тварями, равно имеющими одну или несколько общих черт. И лишь посредством произвольного отбора учёный может установить внутри этой сети некий видимый иерархический порядок.
Кювье знал это. Однако видимые иерархические порядки такого рода имели некую невидимую власть над его разумом. И когда в своём объёмном шестнадцатитомном труде «Животное царство» (1827–1835) он подразделил человеческие существа на три расы, он забыл о том, что иерархий не существует.
