Привычным прыжком я поднялась в воздух и направилась в ту сторону, откуда с высоты был едва заметен дрейф ледяных скал.
Гордо поднятая голова, прямая осанка, взгляд, устремлённый
вдаль.… Со всем этим я смогла продержаться не больше часа, а потом, когда совершенно уверилась что мои ненадёжные попутчики остались далеко позади и меня никто не увидит, просто рухнула на первую попавшуюся льдину и разревелась в голос. Предательство в моём мире вещь вполне заурядная и встречается буквально на каждом шагу, там это нормально. Но здесь я успела от такой гадости прочно отвыкнуть. В Дарвае даже если планируют убить, то не подкрадываются в темноте со спины, а говорят в лицо о своих намерениях. Так что предательство шалов (а это было форменное предательство) меня серьёзно подкосило. Не могу сказать, смогла бы я продолжить путь в одиночку в таком душевном смятении. Возможно, и повернула бы назад, если бы не моя исключительная вредность.
Добавив к общему количеству окружавшей меня воды ещё литра полтора собственных слёз и почувствовав, что совершенно замёрзла (ещё бы, два часа на льду просидеть), я поднялась. С твёрдой, а вернее, вредной уверенностью, что и без поддержки смогу справиться.
Двое суток. Двое суток без еды, без друзей, без какой-либо надежды на успех. Впервые, за всё время, проведённое здесь, я осталась совершенно одна. С каждой минутой и каждым километром пути тоска одиночества всё сильнее сжимала сердце холодной лапой. Иногда я ловила себя на том, что плачу. Слёзы сами бежали, и замечала я их только когда они, превращаясь в лёд на моих щеках, начинали причинять боль.
Отдельные льдины уже давно превратились в ровное белое полотно, лишь изредка нарушаемое трещинами. Я слышала, что от снежного сияния можно ослепнуть, поэтому старалась держать глаза закрытыми, лишь изредка поглядывая по сторонам, чтоб не сбиться с курса. Хотя о каком курсе могла идти речь, если всё кругом одинаковое?
Перед закрытыми глазами проходили мои дни в землях Дарвая. Друзья, с которыми я шла на смерть и смеялась у вечернего костра. Их открытые переживания за меня во время уроков по управлению моими силами. Радость, если у меня всё получалось и грусть, когда наука мне не давалась. Боль разлуки, что отметила всю дружину в Сладком заливе, и ещё очень много всего, что пережили мы вместе. Только сейчас я поняла, до какой степени они мне близкие и родные, как сильно я их люблю, и что не поменяю ни за какие блага свою нынешнюю жизнь на какую либо другую.
