Оказалось, что поражение потерпел не новичок, а нападавшие на него мальчишки. И проделано это было без использования тех изящных приемов, исполнение которых Йен наблюдал во время посещения боксерского клуба Джентльмена Джексона в Лондоне. Здесь все произошло с безжалостной точностью, объединившей в себе безудержную импульсивность с грубой силой. К тому времени, когда незнакомец разделался с мальчишками, весь их грозный вид и важная походка куда-то исчезли, теперь они едва держались на ногах.
Охая, потирая болезненные ушибы и прикрывая разбитые носы, компания заковыляла прочь, явно подыскивая какой-нибудь уединенный уголок, где можно осмотреть синяки, подальше от любопытных зевак, которые собрались сразу же после первого удара. Кроме содранных костяшек пальцев их противник нисколько не пострадал.
У Йена взбунтовалось чувство гордости. Он с обиженным видом посмотрел на своего спасителя и, наклонившись, стал собирать рассыпавшиеся книги.
— Имей в виду, мне не нужен защитник. Я сам могу о себе позаботиться.
— О да, ты бы прекрасно с этим справился. — Незнакомец убрал с глаз упавшие волосы. — Я так полагаю, что после того, как эти трое разобьют тебе губы и поставят синяк под глаз, ты дашь им такой нагоняй, который они никогда не забудут.
— Йен Хепберн, — выпрямился Йен, протягивая незнакомцу руку и сдерживая улыбку.
Молодой человек на мгновение замешкался, по лицу пробежала хмурая тень, но потом все же грубо потряс протянутую Йеном руку.
— Большинство моих друзей зовут меня просто Син. — Он окинул печальным взглядом древние каменные стены, окружавшие двор колледжа, и едва слышно пробормотал: — Или по крайней мере могли бы так называть, если бы в этой забытой Богом тюрьме у меня были друзья.
Приободрившись, что нашел родственную душу, которая ненавидит Сент-Эндрюс так же сильно, какой сам, Йен уже не пытался сдерживать улыбку.
— Боюсь, ты не сможешь завести много друзей, если все проблемы стараешься решать кулаками. — Йен покачал головой, изумляясь мастерству, с которым его новый знакомый управлялся этими кулаками. — Как ты научился это делать?
— Что? Драться? — Син пожал широкими плечами, словно расправляться с тремя противниками без особых усилий было для него ежедневным занятием. — Там, откуда я приехал, если человек не может драться, он не выживет.
Йен задумчиво нахмурился. Ему всегда приходилось полагаться на собственную сообразительность, чтобы выжить. Может, настало время принять во внимание и другие возможности.
