Он понял, что они и были источником большей части крови вокруг стула. Все они были убиты выстрелом в голову.
Сообщники Джамки — он был уверен в этом.
Мертвый, мертвый, мертвый. Шесть тел.
* * *
— Ну? — спросил Каша.
Надзиравший за морскими пехотинцами гражданин майор Кхеди Лафит, командир подразделения морпехов «Правдивости», покачал головой.
— Я думаю, что она невиновна, сэр. — Он качнул головой в сторону голокамеры в руках стоящего рядом охранника ГБ. — Вы, конечно, можете изучить запись самостоятельно. Но если она и имела какое-либо отношение к смерти — то есть убийству — Джамки, то мы уверены, что не нашли и следа этого.
Каша осмотрел сидящего на стуле избитого офицера, плотно сжав челюсти.
— Что насчёт её политической благонадежности?
Гражданин майор выглядел немного смущённым.
— Ну-у… э-э… мы концентрировались на деле Джамки…
Каша нетерпеливо тряхнул головой.
— Не имеет значения. Я изучу запись самостоятельно. Также поступит и тот, кому гражданин председатель Сен-Жюст поручит проверку моего отчета, когда тот прибудет в Новый Париж.
Он повернул голову к охраннику ГБ с камерой.
— Вы действительно сделали хорошую запись, так?
Охранник поспешно кивнул головой. Он выглядел столь же нервозным, находясь рядом со специальным следователем, как и все остальные.
Видимо удовлетворённый, Каша вернулся к осмотру Джастис. Спустя несколько секунд, он дернул плечами. Скорее в раздражении, чем на самом деле имея в виду пожатие.
— Тогда уберите её со стула. Поместите её с другими и проследите, чтобы она получила медицинскую помощь. Спасибо, гражданин майор Лафитт. Гражданина комиссара Радамакэра я допрошу самостоятельно. Сейчас я почти уверен, что мы выжгли гниль, но лучше убедиться.
Двое граждан сержантов морской пехоты отстегнули Шарон от стула и, двигаясь осторожнее, чем можно было ожидать от только что избивавших её мужчин, помогли ей добраться до угла к санитарам. Как только стул опустел, Каша повернулся к Юрию.
— Пожалуйста, присаживайтесь, гражданин комиссар Радамакэр. Если вы невиновны, у вас нет причин бояться чего-либо, кроме короткого болезненного эпизода. — На ремне у Каша была кобура с пульсером. Тут он поднял оружие, держа его небрежно. — Если вы окажетесь виновны, то ваша боль закончится ещё скорее.
Юрий испытал некую гордость от того, что подошёл к стулу и уселся на него не дрогнув. Пока один из сержантов закреплял кандалы на его запястьях и лодыжках, он уставился снизу вверх на Каша.
