Шарло забивался в угол купе и, свернувшись в комочек, спал.
Когда Шарло просыпался, он видел перед собой на сиденье отца и господина Теодора Франца в расстегнутых пиджаках — они клевали носом. Господин Теодор Франц храпел.
Вагон раскачивался из стороны в сторону, поезд с ленивым громыханьем двигался вперед. От духоты в купе
Шарло клонило ко сну, но заснуть он не мог. Он вертелся с боку на бок, ему было невмоготу и лежать и сидеть. Тогда он становился на колени и глядел в окно. За окном было всегда одно и то же: деревья, дома и поля. Единственное, что занимало Шарло,—это маленькие щенята. На перронах он всегда рвался погладить их.
После полудня они прибывали к месту очередного концерта, незнакомые люди увозили их чемоданы. Шарло с любопытством оглядывал перрон, прижимая к груди игрушки, потом они наспех закусывали, на Шарло натягивали бархатный костюмчик, и все отправлялись на концерт. После исполнения первого номера возбуждение Шарло спадало, и он частенько засыпал в каком-нибудь углу за кулисами — его приходилось будить, когда ему вновь было пора на сцену.
Потом они отправлялись домой ужинать. Под влиянием винных паров голоса господина Теодора Франца и Эммануэло де Лас Форесаса начинали звучать громче. Шарло тоже оживлялся к вечеру. Ему наливали коньяку с водой,— разрумянившись, он сидел за столом и слушал.
Господин Эммануэло де Лас Форесас знал множество забавных историй о пышнотелых блондинках в обеих частях света. Господину Теодору Францу тоже было что вспомнить. Так Шарло почерпывал кое-какие сведения о щедротах жизни.
Обсуждали они и вопросы ремесла.
Господин Теодор Франц вытягивал ноги и, заложив руки в карманы брюк, пускался в откровенности:
— Репортеров, сударь мой, не следует угощать... Нет ничего глупее, чем угощать репортеров. Я их никогда не угощаю. Угощенье, сударь, настораживает репортеров. Наоборот — поезжайте к ним домой, ешьте жиденький суп в семейном кругу — ничего не требуйте, сударь, но зато не скупитесь на приглашения — успех вам обеспечен.
— Да, это путь верный,— поддакивал господин Эммануэло де Лас Форесас.
— Самый дешевый путь,— уточнял господин Теодор Франц.
Господин де Лас Форесас кивал головой.
— Мисс Тисберс обошлась мне дешевле бутылки бордоского... Она была особа набожная, в рот не брала спиртного,— и мы все сидели на одной водице, сударь... Под конец она зарабатывала пять тысяч франков за вечер... Вам приходилось ее слышать?
— Да.
— Тогда мне нет надобности распространяться о ее голосе, сударь.
