— Чего требовать от ребенка,— бормотал он.— Ну, скажите, чего? Не может же он играть, как Сарасате.
— Заткнитесь, сударь... Он играл, как осел.
Шарло был запуган до смерти. Господин Эммануэло де Лас Форесас отколотил его так, что вся спина мальчика пестрела разноцветными синяками. Он покосился на господина Теодора Франца, ожидая очередной трепки. Но господин Теодор Франц извлек из чемодана ворох парижских игрушек и разложил их по всей комнате. Шарло понял, что с этой стороны колотушек опасаться не следует.
Господин Теодор Франц раздобыл для Шарло другого учителя, и мальчик начал снова готовить все те же три пьесы. Они играли несколько часов подряд — под конец Шарло совсем валился с ног от усталости. Господин Теодор Франц расцвечивал игру улыбками и ребячливыми ужимками.
Шарло, совершенно отупев, играл, повторял все ужимки господина Теодора Франца и улыбался.
В конце концов он расплакался и, уронив скрипку, стал размазывать слезы по лицу.
— Ну-ка, еще разок.
— Я устал...— плакал мальчик.— Не хочу больше.
— Еще разок, и я тебе дам конфетку...
Шарло продолжал реветь.
— Не хочу конфету! — всхлипывал он.
— Ладно, скажи, чего ты хочешь, только будь умницей и сыграй еще раз...
Шарло поглядел на импресарио сквозь растопыренные пальцы.
— Сигареты,— сказал он.
— Гм, ну ладно, играй.
— Три,— сказал Шарло.
— Гм, ладно, пусть будет три.
Шарло отнял руки от лица.
— Я хочу посмотреть на них,— сказал он.
Господин Теодор Франц положил сигареты на стол,
и Шарло сыграл еще раз, дрожа, как в ознобе, настолько он был измучен.
В два часа урок кончался. Господин Теодор Франц сам прогуливался с Шарло по бульвару. Красивый обруч они брали с собой. Шарло с куда большим удовольствием посидел бы на скамейке: его так клонило ко сну, что у него слипались веки. Но господин Теодор Франц награждал его тумаками, пока Шарло не встряхивался и не начинал гонять обруч.
Господин Теодор Франц ласково беседовал со всеми хорошо одетыми детьми, угощал их конфетами и другими сластями. Вдобавок он то и дело затевал всевозможные игры. А если поблизости случались матери, он завязывал с ними беседу и представлял им Шарло — когда Шарло удавалось найти. Чаще всего Шарло исчезал и засыпал под каким-нибудь деревом, скорчившись и уткнувшись головой в собственные колени.
Тумак приводил его в себя. Господин Теодор Франц дрался очень больно — он бил костяшками согнутых пальцев прямо в ключицу, пока тот не встряхивался и не хватался за волчок, валявшийся рядом на земле.
