Правда, смутно вспомнилось, что террор – не изобретение бородатых ваххабитов. Был в свое время сериал, еще Хабенский в нем играл, там в дореволюционное время были террористы, вроде бы большевики, как раз взрывали всяких важных лиц. Но так то лиц! В городе! Даже чеченцы не носятся по деревням и не избивают ни в чем не повинных пришельцев из будущего! А уж малейшая информация о существовании белогвардейцев, которые пытаются вернуть власть, убивая большевиков по селам, в мозгах Сергея вообще отсутствовала. Тогда откуда они здесь взялись? Загадка. Не по пострадавшим мозгам. Отложим до выздоровления.
Покачиваясь и постанывая (больше всего болели ноги, отбитые Андрюхой, как котлета), Сергей вышел на крыльцо. На завалинке сидел и размеренно пыхал дымом Никитич.
Кстати, таинственная завалинка, смутно знакомая из детских книжек, на ней еще постоянно сидели и грелись на солнце, оказалась вовсе не лавочкой, а деревянным настилом вокруг избы, внутри которого насыпана сухая трава, опилки и прочий утеплитель. Сидеть на ней было удобно.
– Хозяин, дай закурить.
– Да какой я хозяин… – протянул мешочек с табаком Никитич. – Хозяин, скажешь тоже… Не видал ты настоящих хозяев, которые из тябя душу вынут и копейку заплатят…
Сергей свернул самокрутку, щелкнул зажигалкой (самодельной, из винтовочной гильзы) и затянулся. Можно прикрыть глаза, расслабиться и на минутку поверить, что провал в прошлое, убийство беспризорников, работа крестьянином, сегодняшнее избиение – все это тебе приснилось, примерещилось. Сейчас докуришь, встанешь и пойдешь в офис, лазить в Интернете и отвечать на дурацкие звонки…
– Солнце-то жаркое. Сено скоро подсушит. Пойдем в копны уложим.
Размечтался. Даже право сидеть в офисе надо заслужить. В воскресенье пойдешь… поползешь в Загорки, найдешь там старуху-колдунью и вытрясешь из нее информацию о том, где можно найти магов или хотя бы их следы. Ниточка тонкая, а что делать. Или всю оставшуюся жизнь складывать сено в копны. Кстати, что это такое?
* * *
Непонятные копны оказались всего-навсего кучами сена, точно такими же, какие они с Никитичем складывали на полях целую неделю. Сено нужно было укладывать по хитрой методике, переворачивая пласт и прижимая им предыдущий так, чтобы копна не развалилась, не разметалась ветром и не промокла насквозь.
Уже ближе к вечеру, когда поле покрылось аккуратными мини-стожками, Никитич взглянул на солнце, на горизонт, понюхал ветер и сказал, что, во-первых, по всем приметам, ночью начнется дождь, а во-вторых – почему бы не сложить сено сразу в стог? И так запарившийся Сергей, тихонько мечтавший хотя бы о небольшом отдыхе, гениальную идею руководства воспринял без энтузиазма. Однако крестьянский труд отличается от вкалывания в офисе не только общей тяжестью, но и тем, что офисное начальство, придумав тебе работу, само может сидеть в мягком кресле и болтать по телефону с Кисонькой или Пусиком, а Никитич пашет наравне с тобой, а точнее (если быть честным с собой) – выполняет большую часть работы. Пришлось разваливать свежеуложенные копны и таскать их к месту, предназначенному для установки стога.
