Иван Васильевич возится со сбруей; не оглядывась, обещает жене:
— Вернусь, подсоблю. Ты без меня не начинай.
Два десятка лет живут они вместе — ныне он наперед знает, когда и какой услышит вопрос. Да и она, как всегда, предугадывает ответ, чувствует, верить или не верить.
— Уж ты вернешься…
— Без ватника продрогну — скорее приеду.
Она тревожно представляет себе, как он поеживается в одном кителе, а дорога вдоль Исети еще не отогрелась после ночного тумана, и ветер от реки такой знобящий — немудрено любую хворь подхватить.
И вот она уже выносит из дома ватник, кладет его на сиденье брички.
— И чего ты, Иван, всегда летишь-погоняешь? Ладно, дочки из школы прибегут — мы и без тебя управимся.
Он поглаживает статную лошадь по холке:
— Ну-ну, стой, шалая…
КРАСНОМЫЛЬЕ. Вытянулось село вдоль реки. За последние годы обновило свои хаты, окружило себя яблоневыми усадьбами. Богатый стал колхоз. Дом культуры построил. Стоит ныне посреди села белый дворец. В его зале нередко теперь проходят и районные совещания, и слеты.
А скоро возле Дома культуры пойдут на снос три темных ветхих избушки. На этом месте поднимется трехэтажная каменная школа.
«Как в городе — лачуги на хоромы меняем!» — в который раз радостно изумляется Иван Васильевич.
Он останавливается возле небольшого зеленого домика, вылезает из плетеного кузова. Дрогнула занавеска на окне: увидели гостя.
— Здравствуйте, — говорит Иван Васильевич, переступая порог.
Невысокий краснощекий парень, Станислав Камаев, неловко улыбается, может, оттого, что встречает гостя в старом комбинезоне, пропитанном мукой.
Иван Васильевич отдельно здоровается с женой его.
— Забыл я только, как звать тебя.
— Евгения, — отвечает та и все вытирает и вытирает тряпкой стол.
— Просто навестить заглянул. Не прогоните?.. Узнать, как живете, как дружите?..
Станислав и Евгения недавно поженились. Колхоз помог им купить полдома. В комнате пока что без обновок, и обои надо менять: повытерлись. Но вещи уже прочно заняли каждая свой угол, на много лет установив приглянувшийся хозяевам в день переезда сюда порядок.
— Вы садитесь, — приглашает Станислав, обмахивая рукавом табурет. — Пожалуйста, Иван Васильевич…
Да, не жил бы Станислав Камаев здесь, не был бы хозяином этого пускай скромного, но уже своего домашнего очага, если бы не Иван Васильевич Белокуров, сельский участковый уполномоченный.
Станислав подмигивает жене: собирай-ка на стол.
— Нет, нет, — протестует Иван Васильевич. — Я только передохну у вас, ехать мне надо…
