Они до сих пор жили у тетушки, и Прасковья Антоновна, и Викентий Дмитриевич, и кузина Лиза очень трогательно просили сестер и их матушку оставаться у них как можно долее. Сонцовых тайно терзало чувство вины за несчастье и болезнь, постигшие Сашеньку. Они желали как можно более угодить Старицким и ни за что не хотели отпускать их от себя. И хотя Лукерья Антоновна с превеликою радостию уехала бы домой, уж больно она соскучилась по деревне и собственному дому, но ее удерживали мысли о дочерях. Сашенька, которой было так дурно, не изъявляла бурного желания уединиться в деревне, а уж Ксения и подавно! Только здоровье сестры сделалось вне опасности, как резвушка-Ксения уж кинулась развлекаться. Тетка вывозила ее везде, на все балы, вечера, концерты и маскарады. Возвращаясь домой, Ксения с упоением рассказывала о своих впечатлениях и надеждах. Грех было помешать такому счастью. С некоторых пор Прасковья Антоновна души в ней не чаяла, и только теперь, когда рождественский пост на время прервал все шумные развлечения, обе — тетка и племянница — сидели дома и наперебой своими историями развлекали Сашу. Они расписывали ей грядущие радости, сулили новые невероятные знакомства и приятные сюрпризы.
Лукерья Антоновна, наслушавшись рассказов Ксении, только всплескивала руками да повторяла: «Откуда только силы берутся! Ведь что ни день, то бал, а то и два, три в один вечер! Балы, спектакли, маскарады… Настоящая пытка!»
Прасковья Антоновна на это раз сказала ей, что буквально на днях княгиня N на одном из балов заметила ей:
— Веришь ли, сестрица, она сказала мне так: «Удивляюсь, как еще жива наша молодежь! Проплясать шесть-семь часов кряду! После бессонных ночей я днями бываю совершенно как одуревшая… Всякий день балы, мои силы слабеют!»
— И-и, мать моя… Немудрено… — протянула Лукерья Антоновна.
— А еще… — Тут Прасковья Антоновна покосилась на девиц и, наклонившись к уху сестры, тихо ей шепнула: — Молодая Ленская до того дотанцевалась, что ребенка выкинула. Теперь, говорят, почти оправилась, но муж на нее зол и запрещает ей выезжать…
— Хоть у кого-то в голове разум есть! — ответила ей Лукерья Антоновна. — Хотя и запоздалый, ежели подумать.
— Что это вы там шепчетесь? — капризно спросила Ксения.
— Да я вот матушке твоей говорю, что многие поплатились за беспрерывные эти танцы. Бедная княгиня Хованская опасно больна, и все после танцев в Благородном собрании.
— Еще бы! Столько протанцевать! — поддакнула Ксения тетке.
