- Так точно, сэр, готовы… Вперед, парни.
Все трое двинулись к корме, где Джессуп, ловко улучив момент, когда нос «Кестрела» приподнялся, спустил на воду гичку. Едва дно ее плюхнулось на воду, тали шлюпбалок были отданы. Шлюпку отнесло назад на длину носового фалиня, потом ее аккуратно подвели к борту и Дринкуотер, Тригембо и Полл запрыгнули в нее.
Н носу Тригембо принял с палубы конец четырехдюймового троса, который закрепил за переднюю банку. В середине Полл установил потайной фонарь и развязал весла, а Дринкуотер убедился, что линь на корме разматывается свободно, как и второй канат, прикрепленный к кошке. От этих двух бухт троса будет зависеть их жизнь.
- Готовы, ребята? – Тригембо и Полл ответили утвердительно, и Дринкуотер негромко окликнул палубу. – Отдавайте фалинь и травите четырехдюймовый.
- Есть, сэр.
Дринкуотер наблюдал, как над поручнями мелькают головы – это Джессуп выводил маленькую шлюпку под ветер.
- Удачи, мистер Дринкуотер, - долетел до него тихий голос Гриффитса.
Устраиваясь на корме, Дринкуотер вскинул руку в знак того, что принял пожелание, и обратился к берегу. До его плеча дотронулся Тригембо.
- Фонарь готов, сэр.
- Отлично.
Их мотало вверх-вниз, волны старались снести лодку на берег, пеньковый канат не давал, стремясь развернуть их носом, потом ослабевал по мере того, как его травили. Заметив, как волны начинают закручиваться, готовясь обрушиться на берег прибоем, Дринкуотер приказал развернуть потайной фонарь в сторону моря. Почти тут же гичка встала носом к волнам и остановилась. На корму пришел Тригембо.
- Нас держит, сэр.
- Отлично.
Дринкуотер снял башмаки. К тому времени он уже разделся до сорочки. Когда он выпрямился, чтобы обвязать себя тонким линем, Тригембо сказал:
- Я пойду, сэр. Это не ваше место, сэр, прошу прощенья.
Дринкуотер усмехнулся невидимой в темноте улыбкой.
- Это мое место, Тригембо. Смотри за линем, я на тебя надеюсь… Полл, передай мне кошку и я пошел.
Благодаря провидение, что это август, Дринкуотер скользнул за транец и погреб к берегу, неся кошку на плече и постепенно разматывая линь. Он почувствовал, как волна закружила его, потом понесла вперед; в ушах звучал грохот прибоя, ноги то и дело цеплялись за канат. С трудом Натаниэль повернулся набок и бешено загреб свободными рукой и ногой. Отбегающий от берега ток потащил его назад, и он ощутил, как рука зацепилась за песок. Новая волна закружила его, сбивая дыхание и волоча так, что линь натянулся. Опять рука зачерпнула песок, и он стал лихорадочно цепляться за дно, охваченный все возрастающим страхом.
