Занятия в классе закончились, и Скотт вместе со всеми отправился на очередную тренировку в спортзал. Он взбирался по канатам, поднимал тяжести, отрабатывал приёмы карате, не встречая даже намёка на то, что к нему относятся не как к полноправному члену команды. Любой, кто пробовал относиться к приезжему профессору свысока, обычно не оставался безнаказанным.
За ужином в тот вечер – никакого спиртного, только «квибель» – Скотт поинтересовался у заместителя директора, будет ли ему когда-нибудь позволено приобрести хоть некоторый опыт оперативной работы.
– Эта не та работа, которой можно заниматься на каникулах, – ответил Декстер Хатчинз, раскуривая сигару. – Бросай Йель и переходи к нам на постоянную должность, а там посмотрим, стоит ли выпускать тебя из класса.
– Следующий год у меня должен быть свободным в университете, – напомнил Брэдли своему начальнику.
– Тогда отправляйся в ту поездку по Италии, о которой ты давно уже мечтаешь. После наших с тобой семилетних обедов мне кажется, что я знаю о Беллини не меньше, чем о баллистике.
– Я не оставлю свои попытки попасть на оперативную работу, вы это понимаете, Декстер?
– Тебе придётся это сделать, когда исполнится пятьдесят, потому что в этом возрасте мы отправим тебя в отставку.
– Но мне только тридцать шесть…
– Ты слишком нетерпелив для хорошего оперативника, – сказал заместитель директора, попыхивая сигарой.
Распахнув входную дверь и не обращая внимания на звонивший телефон, Т. Гамильтон Маккензи прокричал что было мочи: «Салли, Салли?», но не получил ответа.
Наконец он схватил трубку, предполагая, что это была его дочь.
– Салли? – повторил он.
– Доктор Маккензи? – спросили его более спокойным голосом.
– Да, это я, – сказал он.
– Если вас интересует ваша дочь, могу заверить, что она жива и здорова.
– Кто это? – потребовал Маккензи.
– Я позвоню позднее, доктор Маккензи, чтобы дать вам успокоиться, – прозвучал в трубке тихий голос. – А вы тем временем не вздумайте звонить в полицию или в какое-нибудь частное агентство. Если вы позвоните, мы немедленно узнаем и нам ничего не останется, как только вернуть вашу милую дочь, – он помолчал, – в гробу.
Телефон замолчал.
Маккензи побелел и мгновенно покрылся потом.
– В чем дело, милый? – спросила Джони при виде мужа, рухнувшего на диван.
– Салли похитили, – в ужасе произнёс он. – Они сказали не звонить в полицию. Они собираются позвонить позднее. – Доктор уставился на телефон.
– Салли похитили? – не поверила Джони.
