Фрейд, великий защитник секса, был все же типичным пуританином. Для него цель жизни цивилизованной личности — подавить эмоциональны. и сексуальные импульсы и этой ценой до биться цивилизованной жизни. Нецивилизованная чернь не способна на такую жертву. интеллектуальная элита, в противоположность черни, способна отложить удовлетворение своих влечений, сублимировать их ради высоких целей. Цивилизация в целом есть результат неудовлетворенности инстинктивных импульсов.
Примечательно, что эти идеи, изложенные в поздних теориях Фрейда, были у него уже в молодости, когда он еще не занимался проблемами истории и сублимации. В письме невесте он описывает поток мыслей, возникший у него во время представления "Кармен". Он пишет:
"Чернь живет как хочет (sich ausleben), мы сдерживаем себя. Мы делаем это для того, чтобы сохранить нашу целостность. Мы экономим на нашем здоровье, на нашей способности радоваться, на нашей силе: мы сберегаем их для чего то, сами не зная, для чего именно. И это привычка постоянного подавления природных инстинктов придает утонченность нашему характеру. Мы чувствуем глубже, а потому на многое не осмеливаемся. Почему мы не напиваемся? Поскольку неудобство и стыд похмелья (Katzenjammer) доставляют нам куда больше "неудовольствия", чем наслаждение, получаемое от пьянства. Почему мы дружим не со всяким? Поскольку утрата друга или всякое с ним несчастье жесточайшим образом на нас воздействует. Гак наши устремления направлены более на то, чтобы избежать страдания, чем "а достижение радости. Если это удается, те, что подвергают себя лишениям, становятся такими, как мы, — те ми, кто связывает себя на всю жизнь и о самой смерти, кто претерпевает нужду и тоскует друг по другу, храня единожды данную клятву, кто не переживет тяжкого удара судьбы, отнимающего у нас любимое существо, — то есть людьми, которые, подобно Эзре, могут любить лишь один раз. Весь наш образ жизни предполагает, что мы должны спастись от страшной бедности, что нам присуще желание полностью отгородиться от зол на шей социальной структуры. Бедные, обычные люди — они не могли бы существовать без своей толстой кожи и легкомыслия. Зачем им интенсино переживать, когда все беды природы и общества направлены против тех, кого они любят? Ста нут ли они презирать мгновенное наслаждение, если иное их не ждет? Бедняки слишком бессильны. беззащитны, чтобы действовать так, как мы. И когда я вижу, что они делают все, что хотят, оставив всякую серьезность, я думаю: это компенсация за то, что они так беспомощны перед всеми этими податями, эпидемиями, болезнями, пороками нашей социальной организации. Не ста ну развивать эти мысли, но можно было бы показать, что das Volk судит, верит, надеется совсем иначе, нежели мы. Существует психология обычного человека, отличная от нашей. Эти люди НадеНарод (иен.). — Прим — ред.
