— А медиумы войти с ними. Ты откроешь вход, а я найду Розена.
— Признаться, я недооценивала тебя, мастер. Твой план настолько безумен, что может сработать.
— Тогда за дело?
— За дело!
Я улыбнулся широко и счастливо, как путешественник при виде долгой дороги. Наконец-то у меня нашлось достойное занятие.
Просыпаться было тяжело. В глаза словно сыпанули песку, живот противно сводило от голода, руки замерзли и дрожали. Я с трудом сел в кровати, опираясь на стол.
Сквозь черные занавески пробивались лучики солнца, выхватывая отдельные детали всеобщего кошмара. Гора коробок и мусора под столом, разбросанные тут и там книги и бумаги, пыль…
Убрать все, побыстрее! Но голова предательски закружилась, в глазах потемнело и я рухнул на пол. Неудивительно, но досадно, не правда ли?
Зрение возвращалось с трудом. Моя голова лежала на чем-то мягком и теплом, а боль постепенно утихала.
— Ты так меня напугал, мастер. Мне показалось, что ты умер.
Соусейсеки? Но как ей удалось выйти из сна? И тут мне стало мучительно стыдно за то, что она видела все то убожество, в котором я жил. Вот ведь угораздило…
Я криво улыбнулся, стараясь подняться.
— Разве я могу умереть, пока ты рядом?
— Мастер…
Соусейсеки склонилась надо мной, вглядываясь во что-то. Коснулась лба, шеи, сердца, запястий.
— Что ты делаешь?
— Ты слабее ребенка, мастер. Я могу дать тебе немного сил Розы Мистики, но нам нужно заключить контракт. Ты согласен?
— Как я могу быть против, Соу? Это же был мой собственный план.
Она улыбнулась, впервые за все это время, и протянула мне руку. Через мгновение непривычная тяжесть охватила безымянный палец, наливаясь жаром. Соусейсеки положила руку с кольцом мне на сердце и прикрыла глаза. Я не успел задать очередной вопрос, как что-то ворвалось в меня подобно электрическому разряду и разлилось по телу пьянящим бешенством. В глазах засверкали искры, каждый мускул заныл от напряжения, захрустели позвонки и суставы. Это продлилось недолго, но когда Соусейсеки убрала руку, я понял, каково это — быть здоровым и полным сил. Легкость и тепло переполняли грудь, ум стал чистым и острым — ни одно лекарство не давало подобных эффектов.
Подмигнув Соу, я вскочил, и, подхватив ее на руки, закружился в безумном танце.
За что и получил заслуженную затрещину, которая нисколько не испортила мне настроения. Жизнь удалась!
— Я не знаю, надолго ли тебе хватит сил, — поспешила расстроить меня Соусейсеки.
— А еще влить не сможешь?
