— Да, я понимаю.
Он посмотрел на нее.
— Я знаю, тебе не хотелось бы об этом думать прямо сейчас. И мне кажется, что я все испортил. Я никогда не хотел быть с тобой таким жестоким, так набрасываться на тебя.
Но ведь он не был жесток. Разве что порывист. Его любовный порыв был таким естественным.
— Мы оба слишком перенервничали, — сказала она, чувствуя, что слезы снова подступают к глазам.
— Я хотел обнимать тебя…
Он поднял на нее глаза и снова опустил их.
— Есть много вещей, которые я хочу от тебя. Но ничто не может сравниться с моим желанием чувствовать, что ты доверяешь мне, что наше супружество прочно и постоянно. Я не хотел бы рисковать нашими отношениями только потому, что ты так неотразима. Ну, прости меня.
Да, это была надежда. Он хотел, чтобы их дружба и супружество были крепкими. И он находил ее неотразимой. Со временем могла бы появиться и любовь. В один прекрасный день, возможно, трагедия его прекрасной былой любви отступит и он будет счастлив полюбить вновь.
Эмбер сказала «да» в смысле «прощаю», и с этими словами почувствовала себя совершенно опустошенной. Джейк нежно взял ее за руку и поцеловал.
— Благодарю тебя, Эмбер.
Теперь комната была залита ярким солнечным светом, но ее глаза закрывались, а тело отяжелело.
— Я так устала, — сонно пробормотала она.
В каком-то полусне она почувствовала себя в объятиях Джейка.
— Спи, я разбужу тебя перед выездом в аэропорт.
Ее мысли и мечты были далеко. Она витала в воображаемом мире, где Джейк и она были близки и его любовь проявлялась в каждом его вздохе, в каждом взгляде. Мир мечты, подумалось ей. Она улыбнулась и представила прикосновение его губ к своим. Мечты иногда исполняются, думала она и готовилась сделать все, чтобы ее мечта сбылась, ради нее и ее ребенка. Уже засыпая, она чувствовала, что Джейк бережно нес ее и их сердца бились так близко. Да, она завоюет это сердце или разобьет свое.
— Вот теперь ты такая же, как прежде, — сказал Джейк три недели спустя, когда они сидели на веранде дома, который арендовали в Санта-Лусии.
Ни один из них не торопился посетить Джинни. Об этом даже не упоминалось. Казалось более важным восстановить их отношения, а для Эмбер — еще набраться сил и здоровья.
— А какой я была прежде? — спросила Эмбер с затаенным удовольствием.
Она прекрасно знала, что он имеет в виду, но ей хотелось услышать это от него: «счастливая, жизнерадостная…»
Он поднял бокал с дайкири, как бы в шутку изображая тост.
