…В подъезде было тихо. Очевидно, все жильцы сидели по домам.
На улице зарядил ливень. Леха понял, что запросто может просидеть здесь и до утра. Можно было бы вылезти и через окно. Но на окне стояли крепкие металлические решетки. Первый этаж все-таки.
Впрочем, происшедшие события больше не пугали Леху. Казались, скорее, забавным анекдотом. Он сделал еще один глоток водки, запил из графина. Вместе с новой ударной волной жара появилась озорная мысль.
«А что, если ее трахнуть?» - думал Леха, разглядывая лежащую на полу восковую скульптуру.
Конечно, сексуально привлекательным чучело политика назвать было нельзя. Огромная, бесформенная и слегка дряблая грудь. Крапинки целлюлита тут и там. Жировые отложения в районе поясницы.
«Интересно, как деда Стасик до такого додумался? - подумал Леха. - Или это он из головы ваял? А вдруг он гений? А я-то и не знал…»
Вместе с третьим глотком Леха решил исследовать межножье скульптуры. Действительно, там, где у всех женщин располагается пизда, у восковой Новодворской тоже имелась щель. И тоже вертикальная. А ее края отстояли друг от друга на достаточно большое расстояние.
Озадаченный Леха погрузил туда поцарапанные пальцы, уже ощущая нездоровое возбуждение.
«А что? - думал он. - Почему бы нет?»
Для храбрости он сделал еще один глоток. Потом расстегнул штаны. Хуй стоял твердо и уверенно.
- Ну, поехали, - сказал Леха, падая на восковую Валерию Ильиничну.
Ебать статую было как-то странно. Но вскоре Леха приспособился и даже стал держаться руками за бесформенные сиськи.
Кончил Леха достаточно быстро. И теперь лежал на статуе, со спущенными штанами, ощущая внезапное отвращение к объекту своей внезапной страсти. То, что еще минуту назад казалось привлекательным, теперь вызывало отвращение.
«Господи! - подумал Леха. - И как я только мог трахать такое?»
Он попытался выйти. Но не тут-то было. Вдруг выяснилось, что восковые края влагалища совершенно неожиданно и непредсказуемо стиснули основание хуя и теперь не выпускают.
- Э-э! - воскликнул Леха, пытаясь вырваться.
В тот же момент ему показалось, что Новодворская под ним словно бы ожила. Ее тело, совершенно определенно потеплело, в нем даже угадывался какой-то пульс.
Лехе стало страшно. Он грубо уперся восковой фигуре в грудь. Без всякой пользы дернулся. На мгновение Лехе показалось, что на восковых губах оживающей Валерии Ильиничны промелькнула коварная усмешка.
В довершение всех бед за спиной загрохотал замок.
