Фантомасы - Лев Валерьевич Рыжков

Таня проснулась раньше всех. Посмотрела на мобильник. Полседьмого утра. До завтрака - еще два с половиной часа. До начала обхода - все три. А перевязка уже потом..

 В коридоре больницы, белом и всегда до блеска вымытом, звучали шаги. Тихо погромыхивали крышки котлов на кухне. На дворе тоже наблюдалось движение. Скреб метлой асфальт равнодушный ко всему дворник. Спешил к соседнему корпусу доктор Константин Львович, заканчивавший ночную смену. Операцию Таньке делал не он. Но девушка всегда с ним здоровалась. Константин Львович был импозантен. Ростом под метр девяносто, широкоплечий. Таньке нравилось в нем все. Кроме, пожалуй, бородки. Она была просто ужасна, росла какими-то клочками. Как стекловата на трубе теплотрассы. А ведь Танька видала по-настоящему бородатых мужиков. Вот у тех - растет, так уж растет: кустистая, колючая. А у Константина Львовича не борода была, а баловство.

 Обручальное кольцо доктор носил на левой руке. Иногда, бездельничая и куря во дворе, Танька гадала. что же случилось с Константином Львовичем? Из-за чего он развелся с женой? Есть ли у него дети? Платит ли он алименты? Да пускай даже и платит, но ведь и получает немало!

 Девушка понимала, что в настоящий момент у нее нет ни одного шанса обратить на себя внимание доктора, который, к тому же, не имел к ней ни самого малого отношения. Танька в его глазах, конечно же, была очередной безликой куклой. Таких в этой клинике очень много.

 Но уже сегодня ситуация изменится.

 Через несколько часов с Таньки снимут бинты, и вот тогда…

 После операции Танька так и не видела себя в зеркале. Теоретически она стала красавицей. Теперь у нее - нос с горбинкой. И скулы она приподняла. Хорошо, что решилась. А то уже тридцатник скоро, а жениха - нет и в помине.

 Лицо под бинтами чесалось и горело огнем. Танька изнывала. Ей хотелось поглядеть на свое отражение в зеркале. Но бинты и маску под ними снимать было категорически нельзя.

 Танькино лицо заживляли препаратами со специальными бактериями. Эти маленькие твари боялись света. Перевязки происходили в полной темноте. Медсестры запретили даже щупать лицо. Танька изнывала.

 Иногда ей казалось, что бинты у нее на лице шевелятся, словно под ними находилось что-то живое. Запах из-под бинтов исходил тоже не самый приятный.

 - Не переживайте, - ласково улыбался во время обходов хирург Михаил Андреевич, оперировавший Таню. - Изумительно нормальные симптомы заживления. И чесаться должно. И запах… А что же вы хотите? Это же верминобактерии!