Во всей этой ситуации меня так поддержала Ваша знаменитая фраза: «уйдя с работы, вы стали интеллектуально жить богаче». Вот уже несколько дней я стал ощущать день не как очередную картину политических и литературных событий, а как Божий дар, как Божий мир. А потом — какое счастье освободить сознание от ряда т а б у: о ком-то плохо думать, не показывая глазами, что ты об этом человеке знаешь; не высказывать того, что ты о нем думаешь…
Вы еще не получили отчета о моем дне рождения, прошедшем для меня так замечательно и неожиданно. У меня не оказалось мелкого тщеславия (как у многих писателей) собирать большой зал в Доме литераторов, год ничего не делать, а готовить программу, отбирать гостей. Все происходило почти как обычно у меня: собрание было в нашей столовой. Никаких шагов я не предпринимал, никаких мер, не давал никаких сигналов, вообще событие это было почти закрытое. Но накануне позвонили, что прибудет Т. Доронина, за день стало известно, что хочет присутствовать и знаменитая певица — Ирина Архипова со своим мужем Владиславом Пьявко. Приехали и представители мэра, прислал телеграмму В.В. Путин. Было много народу, читали стихи, пели, ели, на мне был костюм от Славы Зайцева, и не только костюм, как я шутил, но и сам он присутствовал на дне рожденья, в каком-тo немыслимом красном сюртуке… Когда буду посылать Вам журналы, пошлю еще и фотографический отчет о происшедшем. Вот видите, дорогой Марк, какой небывалой жизнью я живу.
Привет от Валентины Сергеевны. С Новым годом, с Рождеством! С новыми надеждами.
Сергей ЕСИН.
Вечером в Малом зале ЦДЛ состоялось обсуждение моего романа «Марбург». По отзывам всех присутствующих, оно прошло интересно и так, как редко какой вечер здесь, в Малом зале, проходит. Но самое главное, мне самому было интересно, возникла атмосфера искреннего напряжения мысли, чем я так дорожу. Народа было не очень много, не ломились, но я ничего, по своему обыкновению, и не сделал, как это делают обычно авторы, чтобы «согнать» публику. Вел все очень скромно и достойно Игорь Михайлович Блудилин-Аверьян. Но я тоже достаточно опытный человек, чтобы не понять, почему нельзя всего отдавать на откуп, на сторону: начало взял в свои руки и довольно долго говорил, о людях, которые сыграли определенную роль в моей жизни и многие из которых находились сейчас здесь, в зале. Начал, конечно, с Костровой, которой как раз в зале не было. Потом говорил об Апенченко, об Аннинском, к которому когда-то заходил в редакцию через окно на первом этаже. Сказал о С.П., который перепечатал мой роман, о Тихоненко, который сгорбил и отредактировал все, что я написал, о Лене Мушкиной. Она-то оказалась в зале и, в подтверждение того, что она знает меня дольше всех, 54 года, прочла кусочек из своих мемуаров. Говорил о Бондареве, даже о Бакланове, юношескую благодарность к которому я тоже сохраню. Все этобыло довольно слитно и с подробностями.
