В институте полная тишина, на кафедрах никого нет, внизу, в ректорате, БНТ и МЮС фантазируют над новыми проектами. Как я считаю, новые формы всегда для проформы, старые формы — они для прокорма. Высшая школа переводчиков — это лишь семинар на ВЛК, а вот что касается Института русской культуры, о котором было объявлено, то это для прокорма «умных» людей со стороны. Русская культура слишком серьезный феномен, чтобы вместиться в лоно одной организации. Французская, американская и английская уместиться в подобный институт смогли бы, а вот русская — нет. Недаром у нас уже существует и институт философии, и институт русского языка, и институт кино, и институт искусствознания, и академия художеств. Я не могу этого объяснить, но института культуры России я не представляю, разве что, скажем, нечто подобное под руководством Солженицына, Аверинцева или Лихачева.
На работе ответил на письмо Авербухов.
Дорогие Соня и Марк!
Наконец-то Ваша посылка, а главное, письмо, добрались до меня. Надо только подумать — сколько они перелетели километров! Наша почта отдала мне посылку даже в каком-то русском запечатанном пакете: я отчетливо сознаю, что эти охранительные предосторожности делают исключительно ради того, чтобы избежать разворовывания по дороге. Всё было в целости и сохранности. Но, полагаю, кто-то на всякий случай проверил — что там было. Согласимся, что прелестная металлическая солонка или перечница на любом рентгене покажется подозрительной. Спасибо!
Дорогой Марк! Вы очень меня поддержали. Мне кажется, письма — исключительно Ваша специальность, в них всё сопряжено, понятия и предметы — всё становится объёмным. Но это по форме, а по сути — и это мне грустно говорить, — по сути Вы правы. Я оказался в странном положении, когда вокруг столько неправды, нечестности, двурушничества, а я не могу даже слова произнести в свою защиту! И именно потому, что я абсолютно прав, нигде не совершал ни одного неверного движения, именно поэтому я не могу резко выступить против кого-либо — это значило бы потерять статус, потерять возможность со всей откровенностью изложить всё в своем Дневнике.
Писал ли я Вам, что так получилось, что Дневники 2005 года я уже начал печатать, и всё, включая Парижскую выставку, уже было опубликовано в альманахе московских писателей «Российский колокол». Я бы сказал, что это находит какой-то большой, в том числе и коммерческий, отклик для журнала. Недавно мне рассказали занятную историю. В Союзе писателей оказался герой прошлых дней, Вы его тоже, конечно, прекрасно помните — знаменитый, но теперь уже очень старый Егор Кузьмич Лигачёв. Естественно, его начали спрашивать — что он читает, и вот его удивительный ответ: он сказал, что читает Есина. Я вообще довольно много встречаю людей, которые любят этого автора. Но пишу об этом не для того, чтобы похвастаться, Вы это, конечно, понимаете. Вобщем всё, что со мной произошло, я достаточно подробно описал в Дневнике. Может быть, даже с Вашей легкой руки, я почти прекратил всё остальное, а занимаюсь теперь лишь накоплением и выражением только сегодняшнего дня. У меня мелькнула мысль — продублировать Вам все, что у меня получилось за последние два месяца, по компьютеру, но потом решил не лишать Вас критической радости сделать замечания на бумажных страницах Дневников. 15 февраля выйдет очередной номер журнала, и тогда я Вам пришлю четыре или пять номеров сразу.
