Не мстительный я человек, но, как надо перечитывать одни и те же даже средние книги, так надо перемалывать одни и те же ситуации — только так рождается глубокий психологизм. Думаю, перебирая, о многих людях. Я даже, наверное, сделаю список так называемых предателей, не для того чтобы досаждать или мстить, это уж совсем не в моем характере, а чтобы не забыть при моем анализе. Может быть, совершенно сознательно я все драматизирую и навертываю, чтобы как-то подхлестнуть свое воображение, которое уже светит, как прожектор, на новый роман. Стоит ли писателю по-другому сводить счеты? Писатель в этом смысле существо самое невинное.
14 января, суббота. Был в Сопово, все в снегу. Мне определенно везет, наш «Маяк»-5 с такой же психологией, как и «Орбита»: нечищеные подъезды только у нас, делается это из экономии, но электроэнергия пока не отключена. Правда, забывают, что если возникнет пожар, то все будем от ужаса потери собственности вопить, наблюдая, как буксуют в снегу пожарные машины. Мы тоже с С.П. побуксовали, но все же, не без помощи сторожа, вытащили машину.
Сколько для естественного восприятия жизни дает мне даже один день в этой стерильной тишине и безлюдье! Не смотрел даже телевизор. Что там с газом, с правительственным кризисом на Украине?.. Узнал немного только о сумасшедшем мальченке, который ворвался в синагогу. Говорят, он действовал по схеме какой-то компьютерной игры. Сначала — это озвучил С.Бабурин, — войдя на первый этаж, он налетел на шофера таджика, потом на какого-то другого инородца, а уже затем поднялся на второй этаж, где ранил собственно кого-то из евреев. Людей пострадавших и их родственников жалко, жалко и этого чумного парня. Его засудят по-крупному.
Все последние дни занят тем, что делаю словник к дневнику 1984–1996 годов. Работа тяжелая, масса имен, неужели со столькими людьми я встречался, столько народа знаю! К каждому у меня было свое отношение. Какое невероятное количество деталей всплывает в памяти. И все это лишь наметки, лишь абрисы событий. Я боюсь, что впереди еще новая работа, по следам былого написать новую, более сочную и яркую картину. Весь вопрос, есть ли у меня за душой что-то настолько ясное и большое, чем я мог бы поделиться с людьми и ради чего надо бросить художественную литературу.
15 января, воскресенье. Рано уехал из Сопова, солнце сверкает, машина, рыча, одолела сугробы. В шесть утра я сел за свой словник, сделал уже страниц двенадцать. Естественно, параллельно много думаю о прошедших событиях. Сколько всего только обозначенного, кометы прочертили небо своими хвостами. Все хранилось в каких-то мощных аккумуляторах и готово подняться на поверхность. Я копаюсь в этом так настойчиво потому, что здесь фундамент моего нового романа и ожидания каких-то достаточно грозных событий.
