— Слушаю. — Проговорил Лакшин в трубку.
— Алло, Игнат Федорович? — Голос женщины был куму явно знаком.
— Да, я.
— Я — Широкогорлова. Помните?
Теперь кум припомнил эту женщину, врача женской зоны.
— Слушаю вас, Светлана Ильинична.
— Вы помните о вашей просьбе?
— Конечно.
— Знаете, что ей сказали? Поезд ушел. Закрылась, мол, лавочка.
— Вот видите, а вы беспокоились… Все же хорошо кончилось.
— Да, но она так и не вышла на тех, кто нам был нужен.
— Теперь это неважно. — Ляпнул Лапша и тут же пожалел о сказанном.
— Что вы сказали? — Ошарашено пробормотала в трубку Широкогорлова. — Не важно? Моя девочка подвергалась, бог знает, какому риску, а вы заявляете, что все это не важно?!
— Извините. — Твердо проговорил майор. — Судя по вашим же словам, риска не было никакого. Ведь она не нашла организаторов.
— Да, но…
— Я вам бесконечно признателен за помощь. — Несколько теплее произнес Лакшин.
— А сейчас прошу меня извинить. Меня ждут неотложные дела.
Кум положил трубку на телефон и тяжело вздохнул.
Бегло полистав почти весь дневник, Николай гораздо внимательнее прочел последние его страницы. Те, где описывался знак и те точки, куда следовало нажать, чтобы открылся тайный проход. Знаки эти Куль по корпусу видел во множестве, но в дневнике было указано расположение лишь одного. Того, что находился на этаже восьмого отряда. Не было никакой схемы, вообще ничего, что помогло бы бесконвойнику сориентироваться в тайных ходах.
Зек плотоядно ухмыльнулся. Что ж, придется провести разведку боем.
Спрятав бумаги обратно в тайник, Кулин забрал из него нож, прихватил вжикающий фонарик на ручной тяге, и твердым шагом отправился обратно в восьмой отряд.
Указанный Гладышевым знак находился в узком коридорчике, в конце которого находился кабинет отрядника. Это было самым малопосещаемым местом во всех отрядах. Туда заходили лишь шныри, да старички-поломои. Все остальные старались избегать этого места, а уже если и появлялись там, то отнюдь не для чтения стенной газеты, а по вызову начальника отряда.
На площадке второго этажа Куль напоролся на Котла. Завхоз стоял, явно кого-то поджидая.
— Ну, Кулин, — Насупился Игорь, прочтя бирку на груди бесконвойника, — Ты что ли долбить пришел?
— Чего долбить?
— Потолок.
— Ты трёхнулся, или что? — Участливо поинтересовался Николай. — Какой потолок?
— Из которого трупаки вывалились.
Потеряв самообладание, Куль схватил завхоза за горло и прошипел:
— Это для тебя, козла, они трупаки. А мне он семейник! Понял?!
