Неужели они думали, что им еще удастся попользоваться ходами в стенах? И вдруг кум с чувством удивления, смешанного с ужасом, понял, что да, удастся. Ведь для того, чтобы замуровать все тайные входы-выходы придется потратить уйму времени и денег. И не факт, что удастся найти их все. А чтобы залить все их бетоном и речи быть не могло, откуда взять такую прорву цемента? Лагерь это потянуть бы не смог, особенно сейчас, когда требовалось срочно восстанавливать котельную. Даже взрыв тоннеля, по которому идет сношение с волей ничего не даст, зеки и их друзья спокойно смогут прорыть новый. И опять начнется кошмар. Не учреждать же специальный пост, чтобы контролировать подземелья? Хотя, это, на взгляд Лапши, было бы наилучшим, самым дешевым, вариантом.
Распорядившись долбить потолок, Игнат Федорович, уже потерявший интерес к мертвецам, попрощался с Поскребышевым и направился в свой кабинет. Если Котел не соврал, то случившееся сегодня померкнет перед запланированным на завтра бунтом.
Следовало обдумать тактику.
Если разом засадить в ШИЗО всех блатных, во главе с Крапчатым, это ничего не даст. Их шестерки, приворовывающие и прочие возмутители лагерного спокойствия, для которых места в трюме просто не хватит, все одно провернут задуманное, но уже без должного руководства. А нет ничего хуже шестерки дорвавшейся до власти.
Следовательно, положение даже усугубится.
Другим вариантом, сумасшедшим по своей сути, было пойти на поводу у блатных. Но не просто разрешить им будоражить мужиков, а напротив, объявить в колонии внеочередной выходной день. Или даже несколько. И этим спутать блатным все планы. Но есть еще и невыход на проверку…
В любом случае, следовало как можно скорее выяснить, чем конкретно продиктовано такое решение Крапчатого. Идти на очередной компромисс, если он вообще возможен, придется, но кум не ручался за прапорщиков. Они, подогреваемые жаждой мести, могут наворотить слишком много такого, что никакое соглашение с вором, даже временное, даже фиктивное, уже будет невозможным.
Придя к выводу, что в любом случае требуется вызвать вора, майор уже хотел было нажать кнопку звонка, вызывающего нарядчика, как вдруг, после короткого удара в дверь, она распахнулась и на пороге кабинета возник недоумевающий прапорщик Сергиенко.
— Игнат Федорович, вам там баба звонит. — Сообщил Серый.
— Какая баба?
— Да откуда ж мне знать?
— А где твое «там»?
— Да, на вахте…
Покачав головой, и недоумевая, кому же он мог потребоваться в воскресенье, кум вышел вслед за прапорщиком. Сергиенко проводил майора к аппарату и, указав на валяющуюся на столе трубку, вернулся к выполнению своих прямых обязанностей.
