ГЛАВА 21
НАДЕЖДА ОБЛАДАЕТ ВОЛШЕБНОЙ СИЛОЙ
Жила-была девушка, воспитанная монстрами.
Ангелы сожгли двери, ведущие в мир этих чудовищ, и девушка осталась одна.
Однажды, когда Кару была еще совсем ребенком, она воспользовалась пригоршней скаппов, чтоб разгладить рисунок, на который нечаянно уселась Язри. Желание за желанием, один измятый участок за другим — и мучительно долгая процедура, сопровождавшаяся полной концентрацией и высовыванием кончика языка от неимоверного усердия, с успехом завершена.
— Вот, посмотри! — С гордостью произнесла она.
Бримстоун издал звук, какой, как ей представлялось, мог исходить от разочарованного медведя.
— Что не так? — Требовательным тоном спросила она, темноволосая, темноглазая и тоненькая, как веточка. — Это хороший рисунок. Его нужно было спасти.
И он действительно был хорошим. На нем она изобразила себя в образе химеры — с крыльями летучей мыши и хвостом лисы.
Исса захлопала в ладоши от восторга.
— О, ты бы чудно выглядела с лисьим хвостом. Бримстоун, а нельзя ей заиметь хвост, хоть на денечек?
Сама Кару больше предпочла бы крылья, но ни тому ни другому не суждено было сбыться. Торговец желаниями с таким видом, будто над ним издеваются, выдохнул усталое "нет".
Исса не стала упрашивать. Пожав плечами, она поцеловала Кару в лоб и поставила рисунок на видное место. Кару же заинтересовалась этой идеей и спросила:
— А почему нет? Для этого понадобится всего-навсего один лакнав.
— Всего-навсего? — Переспросил он. — Да что ты знаешь о настоящей цене желаний?
Она на одном дыхании перечислила:
— Скаппы, шинги, лакнавы, гавриэли, бруксизы!
Но, по-видимому, он не это имел ввиду. Новое медвежье разочарование, похожее на рычание в нос, и Бримстоун сказал:
— Желания не предназначены для баловства, малыш.
— Ладно. А для чего их используешь ты?
— Ни для чего, — ответил он. — Я не загадываю желаний.
— Как? — Удивленно воскликнула она. — Никогда? — Столько волшебства прямо перед его носом! — Но ты же можешь иметь все, что пожелаешь…
— Не все. Есть вещи, не подвластные желаниям.
— Например?
— Большинство вещей, которые действительно значимы.
— Но бруксиз…
— Бруксиз имеет свои ограничения, как любое другое желание.
Из темноты, привлеченная светом фонаря, вылетела трепещущая колибри с крыльями моли. Кишмиш молнией метнулся с рога Бримстоуна, схватил её и проглотил целиком — и птички как будто и не было. Вот так, только была, а через миг ее не стало. Все внутри Кару сжалось, когда она представила, что такое могло бы произойти и с ней.
