Новый указ предписывал новую ссылку — «в дальний город, а куда — не велено сказывать, и там нас под жестоким караулом содержать, к нам никого не допущать, ни нас никуда, кроме церкви, переписки ни с кем не иметь, бумаги и чернил нам не давать».
Казалось, что уже и так беда полною мерою, но нет предела плохому и не вымеряна никем бездна с несчастьями, в которую можно погружаться все глубже и глубже.
Долгоруких повезли в Верезов — тот самый сибирский городок, куда незадолго до того был сослан Меншиков со всей своей семьей.
Леди Рондо пишет на родину об этих событиях в своих письмах: «Все семейство Долгоруких, в том числе и бедная царская невеста, сосланы в то самое место, где находятся дети князя Меншикова. Таким образом, обе женщины, которые одна после другой были помолвлены за молодого царя, могут встретиться в изгнании. Это событие, мне кажется, может послужить хорошим сюжетом для трагедии. Говорят, что дети Меншикова возвращаются и будут доставлены той же стражей, которая препроводит в ссылку Долгоруких... Вас, может быть, удивляет ссылка женщин и детей, но здесь, когда глава семьи впадает в немилость, то все его семейство подвергается преследованию, а имение отбирается».
Три недели Долгорукие плыли водою. «Когда погода тихая, я тогда сижу под окошком в своем чулане, когда плачу, когда платки мою: вода очень близко, а иногда куплю осетра и на веревку его; он со мною рядом плывет, чтоб не я одна невольница была и осетр со мною».
Этот бесхитростный рассказ неожиданно выдает в мужественной и стойкой женщине полуребенка, обиженного судьбой. Мучительная и трудная дорога — страшная буря на воде, триста верст дикими горами, усыпанными дикими камнями, а по обе стороны рвы глубокие, «и ехать надобно целый день, с утра до ночи» — эта дорога описана ею с живой непосредственностью то трагически, то с юмором. С апреля по сентябрь были в пути.
«Не можно всего страдания моего описать и бед, сколько я их перенесла. Что всего тошнее было, для кого пропала и все эти напасти несла, и что всего в свете милее было, тем я не утешалась, а радость моя была с горестию смешана всегда; был болен от несносных бед, источники его слез не пересыхали»,— с грустью признается Долгорукая, вспоминая мужа.
В Березове они прожили восемь лет, а место это было гиблое, где «зимы 10 месяцев или 8, морозы несносные, ничего не родится, ни хлеба, никакого фрукту, ниже капуста. Леса непроходимые да болоты; хлеб привозют водою за тысячу верст. До такого местечка доехали, что ни пить, ни есть, и носить нечева, ничево не продают, ниже калача».
