***
Письмо на газетном листе, написанное по-французски. Сожжено. 30.11.2010.
Здравствуй, моя любимая и единственная подруга. Я вновь беспокою тебя, хотя ничего опасного и не случилось; всего лишь жизнь вышла из привычной колеи, и хочется поговорить об этом... И просто поговорить. С девочкой все ясно, но она требует внимания - как и любой новичок, а мне приходится добросовестно исполнять свою работу. Конечно, обычно она менее утомительна - привычное всегда дается легче - но это мелочь. Пришлось много говорить, а я отвыкла от устных бесед; здесь никто не ждет от меня слов. Хорошо, что вскоре жизнь окончательно войдет в привычную, уже напоминающую глубокое ущелье, колею. Я не хочу вырваться на свободу, туда, где для слабых нет ничего, кроме играющей с ветром смерти. Конечно, чующая не подтолкнула и не могла подтолкнуть меня к такому исходу... Продолжая метафору, можно сказать, что иным стал лишь ландшафт ущелья, но перемены всегда напоминают о смерти, а я боюсь ее.
Как глупо все это звучит, но ты всегда готова слушать... В такие моменты я ясно чувствую, что действительно люблю тебя, и знаю, что эта любовь не причинит мне боли. С людьми так не бывает, просто не может быть...
И если вернуться к страху смерти... Знаешь, кажется, мне повезло: я ясно представляю теперь, в какой ад временами - особенно по ночам - он превращал бы мою старость, а сейчас наркотики и алкоголь глушат лишние чувства. Когда нет опасности для жизни, лишь изредка просыпается смутная тревога, такая, как сейчас - и ее можно убить разговором.
Если бы я только могла знать, что нет ни Бога, ни Ада, и с гибелью тела все действительно закончится... Но ответа нет, и память о совершенном не убить, как бы этого не хотелось.
Ты видишь, у меня сейчас не лучшие дни, и, кажется, слова сплетаются в бессмысленный, лишенный системы и красоты, клубок - видишь, но не пользуешься этим. Люблю тебя, потому что только тот, кто не рождался на свет, такой, как ты, никогда не ранит и не предаст. И прости за вечные повторы...
Я вновь подумала о моей подопечной... Знаешь, дорогая, ей не пришлось быть человеком. Она всю жизнь знала - все, что пожелаешь, можно забрать у обычных людей, ведь они ничего не увидят. Ее родные работали ради репутации, связей, роскоши, но не ради пропитания и жилья, существуя за счет других, тех, кому дали презрительную кличку - "нормы". Видит ли она, что для человечества является обычным паразитом, как, впрочем, и все мы - вампиры, зомби, чародеи, оборотни, чующие... Я думаю, что девочка действительно не понимает. Должно быть, искренне считает себя едва ли не ангелом, не думая о том, что ничуть не лучше тех, за чей счет существует, тех, кто для нее скот.
