- Как поживаешь? - спросил он, разглядывая каждую деталь моего костюма.
И протянул мне руку, смеясь, словно мой вид напомнил ему добрую шутку, а затем, покачав головой с притворно восхищенным видом, добавил:
- Похоже, ты в прекрасной форме. Кто тебя одевает?
Мы обменялись соображениями относительно заслуг парижских портных, а потом, прервав разговор, он взял меня под руку и отошел от стойки администратора, чтобы нас никто не слышал.
- Я рад, что ты сумел выбраться из той передряги, - сказал он. - Я иногда жалел, что расстался с тобой.
Я с беспокойством поглядывал на дверь. Знакомый со всеми, господин Жером, безусловно, знал, кто такой господин Лефранк. Не угрожает ли мне какой-либо шантаж, если наша встреча с Женевьевой и ее отцом произойдет на глазах моего бывшего патрона? Он неверно истолковал выражение моего лица.
- Не беспокойся. О прежнем забудем. Считай, что ты заплатил все сполна. Только дураки станут упрекать тебя за ошибки молодости.
И хотя я обрадовался обороту, который принял наш разговор, мне не терпелось отделаться от столь сердечно настроенного бывшего патрона. При первой же возможности я пожал ему руку и устремился в телефонную кабину, чтобы как-то прийти в себя. В стеклянной двери кабины я увидел свое отражение в галстуке в полоску, который, как я надеялся, должен был принести удачу. После состоявшейся встречи было бы трудно не признать свою ошибку. В одно мгновение я заменил его вытащенным из кармана галстуком в горошек, надеясь, если еще не поздно, этой постыдной жертвой ублажить богов, разгневанных моей недоверчивостью.
Когда я вернулся в холл, первая, кого я увидел, была Женевьева. Она была одна.
- Папа тут, он сейчас подойдет.
Проследив направление ее взгляда, я увидел неподалеку от нас седого, одетого в светло-серый костюм с розеткой ордена Почетного легиона в петличке господина, беседовавшего с человеком, в котором я без труда узнал все того же Жерома Сен-Ромена.
- Куда бы мы ни пошли с папой, он всюду встречает какого-нибудь приятеля, - сказала, улыбнувшись, Женевьева.
Несмотря на свое незавидное положение, я продолжал надеяться, что Судьба избавит меня от еще худших испытаний и что стоявший ко мне спиной господин Жером уйдет, не заметив меня. Но эта надежда вскоре исчезла. Пожав руку человеку с орденом, он направился к нам, в то время как Женевьева сама спокойно пошла ему навстречу.
- Папа, - сказала она моему бывшему патрону, - позволь тебе представить...
