— Еще чего. Деньгами-то швыряться!
— Я деньги берегу. Мне апельсинов купить надо.
— Я все помню. Если забудешь, заставлю взять. А пообедаем здесь. Ты тут посиди, а я сбегаю.
— Горячего бы. — Колюн хотел супу.
— Будет тебе горячее.
Иван был тот еще артист. Так играл, так отчетливо рыскал в столе и по карманам, так натурально доставал бумажник, что Колюн, растаяв от пива, вскочил:
— Возьми вот! Вдруг не хватит?
— Ну давай! Это что? Четвертной?
Он вернулся не так чтобы очень скоро. В левой руке держал связку сосисок, в правой — полиэтиленовый мешок. Там звякало.
— Счас пообедаем. А потом к ледоколу революции. А потом на Невский. В Лавру опять же.
— А Зимний? А Русский?
— Там реставрация сейчас.
— Ты, видно, часто бываешь в музеях?
— Ты только посмотри, что я взял! — И явились на белый свет шесть бутылок рислинга, по три рубля бутылка. — Редкая удача. Только подошел — дают. У вас там есть рислинг?
— Нет. У нас там колбаса. Килограмм вареной или полкило копченой в руки.
— Вот видишь! Тебе сколько сосисок?
— Ну три.
— Ты что! Трижды три! И мне столько же. Будем жить, чтобы жить. А потом на Невский…
— …Чего ж так голова-то болит, Вань? Прямо ухает в ней…
— А. Проснулся, Коль? А чего ей не ухать? По три сухого с утречка. Хочешь сосиску? Я сварю!
— Ой, дяденька музыкант! Заберите меня с собой!.. Времени сколько?
— Полночь. Спешить надо. А то не успеем.
— А что, на Невский ночью не пускают?
— На Невский я тебя не пускаю. С такой головой туда не ходят. Похмеляться пора. А то мне тут в одно место скоро. К пяти утра.
— А ты чего там пишешь?
— Я, Коль, о жизни размышляю. Может, селедочки?
— Нет. Лучше пошли за рислингом. Я сдохну сейчас.
— Ты, Коль, не можешь сдохнуть. Меня комнаты за твой труп лишат.
Вышли через окно. Иван часто так ходил. На эту сторону дома выходило только одно окно, и оттого соседи не могли наблюдать круговращение странствующих гостей Ивана.
— Все. Опоздали! — Иван дернулся туда, сюда, сплюнул. — Конец нам, Колюн. Ушла уже.
Колюн только застонал в ответ.
— А! Чу! Вон мелькнуло. Счас!
Иван сбегал и вернулся.
— Здесь. Шмон был. Прячется. Ты это… Сам сходи. Чего тебе больше хочется? Выбери. Там разное есть.
* * *
Колюн вернулся с шампанским.
— Ты что? Офонарел? Гусаришь? Я тебе что сказал? Деньги беречь. Это ты так бережешь?
— Я сейчас не могу беречь. Давай…
— Осторожно, осторожно открывай. Дай, я. — И Иван открыл бутылку с тихим шлепком. Выпили всю в два приема. Колюн охмелел сразу и безвозвратно.
