Но там были только отблески огней, сияющих в потолочных люстрах, очень похожие на зевы костров.
И – жажда прикоснуться к ее внезапно потрескавшимся губам. Это Аглая видела хорошо: в таких вещах она не ошибалась. Она только не могла понять, в какой момент все так сильно перевернулось в их отношениях. Там, в Кейсарии, ничего подобного не было. Не только с ним, с ней – тоже. Не в берлоге же полоумной старухи произошла эта незримая метаморфоза...
Она вышла в холл. Там курил дорогую сигару большой золотой телец из-за столика напротив. Он оценивающе рассматривал ее в отражении стенного зеркала, перед которым она вертелась, выискивая собственные дефекты. Медленно и раскачисто подошел, хлопнул рукой по плечу, сказал по-русски:
– Чего ты с этим жмуриком скучаешь? Двигай к нам за столик, повеселимся.
– Ты думаешь, мне с тобой будет приятнее? – заинтересованно спросила она, рассматривая пуговицу на его еле сходящемся пиджаке.
– Понятно, – самодовольно ответил поросеночек (так его при ближайшем рассмотрении увидела Аглая).
– А я – не знаю, – развела Аглая руками и упорхнула.
Оркестр выскрипывал танго. Аглая ковырялась вилкой в огромной тарелке салата с пышными листьями хасы и какими-то древесными палочками. Она не пила – голова и без того кружилась, и внутренний стержень, который обычно был жестко зафиксирован и делал только вращательные движения, пусть и лихорадочно-быстрые, начал клониться тонким веретенным концом в напротив горящие глаза.
– Можно вашу даму?
Поднахрюкавшийся поросеночек был все-таки хорош. Прост, незатейлив и производителен. Такой сначала танцует, потом, без лишних движений, имеет. Всегда и сразу платит: ласковым словом или деньгой. Смотря что есть в наличности на сегодняшний день. А самое главное – не склонен к иезуитству.
Вульф посмотрел на Аглаю, та легко встала и, напевая на ходу, пошла в еще незаплясанное сегодня пространство. Смычки скрипок вошли в ее жилы, и она красиво и потактно протанцовывала все разгорающуюся страсть...
Партнер, держащий ее в объятиях, тоже очень старался и оказался не так неуклюж, как можно было бы предположить.
Музыка смолкла, и Аглае было сделано предложение:
– Давай с тобой сегодня покувыркаемся?
Аглая, не задумываясь, ответила:
– Это тебе будет очень дорого стоить.
– У меня есть деньги, – обрадовано похлопал себя по левой груди Коленька, не заметив, как оказался в одиночестве.
...В глазах Вульфа дыбилось недоумение. В Аглаиных сияла невинность.
