Осталась одна тайна, о которой знают только Иисус и доброволец, позволивший себя убить. Перед тем как отрубить голову, Иисус произнес:
– Я тебя прощаю, Иуда!
Глава 6.
Бизнесхирл и парень молчали долгое время. Я решился прервать молчание:
– Суть моего рассказа такова, что даже Смерть боится меча Христа, – сказал я.
– Люди во всё это верят? – сказала Бизнесхирл.
– Да, но не интеллектуалы! Они это всё придумывают.
– Но зачем?
– Первое правило интеллектуала гласит: люди глупы. Люди глупы, и, если правдоподобно объяснить, почти все поверят во что угодно. Они могут поверить лжи, оттого что хотят верить, будто это правда, или оттого что боятся знать правду. Головы людей полны всякими знаниями и верованиями, большинство из которых ложны, но всё же люди в это верят. Они редко могут отличить правду ото лжи, но не сомневаются, что способны на это. Тем легче их одурачить. Люди глупы, они верят в то, во что хотят верить.
– Расскажи все, что знаешь о мече, – сказала Бизнесхирл.
– «Меч Иисуса Христа», так же имеет название «Хули Меч», но окончательное название, которое закрепилось за ним – «Нессущий».
– Нам нужно найти меч! – сказала Бизнесхирл.
– Сегодня надо будет отдохнуть, – сказал я.
– Что нам делать? – сказала Бизнесхирл.
– Отсыпайтесь, вы же теперь люди, я в другой комнате лягу. И нам надо определиться с именами, не могу же я вас называть Бог и Люцифер.
– Что ты можешь предложить? – сказала Бизнесхирл.
– Вы Бог в мужском обличии, ваше мужское имя – Божест. Вы Люцифер в женском обличии, ваше женское имя – Люция. Ну а я, как вы уже знаете – Колыбель, – сказал я и вышел из комнаты.
Я никогда не мечтал, что со мной действительно произойдет то, о чем я так много думал в последнее время. Путешествие по «Кастралам», если оно действительно возможно, то это даст безграничные возможности. Если наш мир всего лишь кастрализация чужого подсознания, то должен быть один мир, тот единый мир, который является реальным, и от которого произошла кастрализация.
Люция вошла ко мне в комнату и села на кровать.
– Неужели твердая убежденность в чем-то или твердая вера во что-то, достаточны для того, чтобы это нечто существовало на самом деле? – сказала она.
– Так думают те, кто обладает воображением, и в те времена, когда воображение ходило в чести, эта твердая убежденность и эта твердая вера сдвигали целые горы, а ныне верить, во что бы то ни было новое, способны немногие, – сказал я.
– Значит Кастралов не много, – сказала она.
