— Да, понял.
— Вы дадите показания агентам и можете сматываться на все четыре стороны, и чем скорее, тем лучше. Хотите заработать еще, найдете меня сами. О'кей?
— О'кей, мистер Тернер.
В трубке послышались гулки отбоя. Почему я не послан Тернера, как хотел этого десятью минутами раньше, почему я согласился на это снова, подтвердив свою готовность завершить грязную операцию? Страх за себя? Нет, только не это. Из разговора с Тернером я выяснил самое главное для себя: Элиза простила мою бестактность и ждет звонка. И второе, не менее важное: у меня впереди три дня и я наверняка сумею что-нибудь придумать, чтобы спасти Элизу. Если я даже откажусь выполнять указания Тернера, он придумает что-нибудь другое, не менее пакостное, и найдется исполнитель, который захочет заработать сто тысяч…
Заснул я быстро, но кошмарный сон вновь преследовал меня, только теперь я разглядел лицо машиниста локомотива: это был Тернер. Тогда кто же четвертый, кто меня держит вместо него в костюме арлекина? Я почти не удивился, это была Мери. Я даже во сне осознал, что теперь мне конец. Раньше, когда она с пригорка неслась мне на помощь, во сне оставалась иллюзия надежды. Тернер кривил рот в крике, слов разобрать было нельзя, только какие-то отрывки, но и так можно было легко понять, что от ненависти он готов выпрыгнуть впереди паровоза и прикончить меня. Я пытайся укорить Элизу ее предательством, но она старательно отворачивала лицо и истерически смеялась.
И снова я проснулся от собственного крика, но теперь это случилось вовремя: я услыхал в коридорчике, соединяющем гостиную и спальню, легкие пружинящие шаги. Я мгновенно спружинил тело, приготовившись защитить себя от кого угодно: дверь медленно приоткрылась и в голубом мареве ночника возникла робкая фигурка Мери.
— Мери, что случилось? — тело мое мгновенно расслабилось и только тогда я заметил, что лежу на кровати совершенно обнаженный. Я прикрыл себя покрывалом и повторил свой вопрос.
— Дик, — Мери сделала несколько шагов по направлению к кровати, — мне необходимо сказать что-то очень важное. Можно присесть сюда? — она показала рукой на пуфик около кровати.
— Садитесь, Мери. Хотите сигарету?
— Я не курю. Дик, разве вы этого не заметили?
— Не обратил внимания, мы с вами так мало общались.
— Да, мало…
— Что вас привело сюда в такой поздний час? — я закурил, почувствовав, что тревога возрастает и я сейчас услышу нечто такое, отчего, возможно, мне станет не по себе. — Вы не боитесь, что нас подслушают?
