Ты съездишь сегодня в Дайвер и поговоришь со Стефанией; Дуг сказал, что после смерти хозяйки она живет у родителей. Меня не удовлетворяют вопросы, которые ей были заданы. При разговоре, я подчеркиваю, при разговоре, а не при допросе, не забывай о мелочах; они зачастую говорят больше, чем значительные, но ничего не дающие факты. При беседе Стефания гораздо глубже раскроется, нежели при официальном протокольном допросе. Весь разговор незаметно запишешь на магнитофон.
Свой приезд объяснишь чисто формальным проведением дополнительного расследования и обязательно выскажешь уверенность, что ты не сомневаешься в виновности Родриго Альвареса. Поинтересуйся у нее, знала ли она о существовании скрытого сейфа. Ничего, что она может не сказать правды, интонация голоса при ответах играет немалую роль, и мы должны уловить и отделить ложь от правды.
Также выясни, когда Стефания в день убийства прибыла домой. Желательно проверить эти сведения у возможных очевидцев ее приезда. Хотелось бы знать, не проявляла ли она в тот день беспокойства, хотя вряд ли нам удастся узнать у кого-нибудь такую важную мелочь. В общем, сам понимаешь, что нас интересует и из чего тебе следует исходить при разговоре. Мне недостаточно мнения Хартинга о Стефании. Сегодня постараюсь выкроить время и осмотреть особняк миссис Скалацца. Шеф завалил меня работой, когда же я попытался пожаловаться ему на большую загруженность, ты знаешь, что он мне ответил?
— Не прибедняйтесь, Троп. Будь это так, вы не стали бы искать себе дел у других следователей!
4. Особняк на Седьмой авеню
Целый день Тропа занимали неотложные дела и только к вечеру он смог вернуться к материалам о происшествии в особняке на седьмой авеню. Все еще было неясным, но какие-то факты вырисовывались из общего хаоса ярче, обретали четкий рисунок и это являлось результатом напряженной работы, независимо от того, занимался ли Троп этим делом или другим: мозг его автоматически продолжал анализировать, вычислять и сопоставлять, отбрасывая все лишнее.
Троп посмотрел на часы — десятый час, и, хотя летом темнеет поздно, на улице уже зажглись фонари, да и комиссар более часа назад включил свет в кабинете. «Отложу, пожалуй, визит в особняк на завтра», — подумал комиссар, но его неожиданно охватило предчувствие, что именно сегодня он приблизится к разгадке преступления.
Троп решился: он одел темно-синий, не по сезону тяжелый пиджак, висевший в течение дня на спинке стула, поправил воротник рубахи, затягивая при этом узел галстука, запер сейф, и, осмотрев комнату, — не забыл ли чего, погасил свет и направился к выходу. Все это проделал обстоятельно, и те, кто судил о характере комиссара по внешним признакам, глубоко заблуждались: в нужный момент реакция Тропа была незамедлительной.
