«… Не будьте злопамятны. Я хотел сказать, то есть ответить на ваш вопрос о причинах намеченного мною развода. Конечно же, любить прекрасную женщину это счастье, которое не каждому выпадает в этой жизни. Но упоение властью и деньгами гораздо более сильнодействующее средство, оно волнует и лихорадит так, как не способна взволновать ни одна женщина в мире. Мне не хочется расставаться с Элизой, я привык к ней, как привыкают к прекрасной картине, — я прокрутил пленку дальше, — но Элиза связывает меня в моих деловых отношениях. Когда я разведусь с ней, то женюсь на дочери моего итальянского партнера и мы, соединив наши капиталы и возможности, станем диктовать свои условия конкурентам. Мой будущий тесть старше меня на двадцать лет, значит я могу надеяться, что через пять-шесть лет единственно возглавлю концерн. Вот почему я не могу терять столько миллионов, затеяв бракоразводный процесс с Элизой. Хватит и того, что я ей выдаю — пятидесяти тысяч.»
— Довольно! — Тернер расправил плечи и, закурив, улыбнулся.
— Дик, тебе не хватает перспективы. Ты думаешь, что пленка с этим лепетом остановит меня? Что доказывает этот разговор? Ровным счетом ничего. Я найду сотню объяснений моим словам. И еще: вряд ли кто-то станет серьезно копаться в частной жизни Тернера. Понятно?! Элиза не вмешивалась в разговор, но лицо ее заострилось, губы стали тверже, руки непроизвольно теребили статуэтку на маленьком столике.
— Дик, — голос Элизы был ровен и только твердые окончания слов выдавали волнение. — У тебя все или есть что-нибудь еще?
Тернер вошел сам, Мери не откликнулась на его зов, значит ее нет. Эта мысль утвердила меня в решении прокрутить Тернеру запись по поводу моего убийства, спланированного Тернером.
— Кое-что есть, — я вынул первую кассету и вставил другую. Это снова было не начало их разговора в гостиной, где обсуждался план моего убийства. Четко был слышен голос Тернера:
— Каски, он будет тебя ждать.
— Мистер Мэйсон?
— Кто же еще? Он будет ждать чек. Я дам тебе конверт, в конверте будет лист бумаги. Пока Мэйсон станет распечатывать конверт, ты его пристрелишь. Выстрелишь два раза, чтобы было, впечатление, что стрелял непрофессионал. Женщина, к примеру.
— И кто же окажется в роли этой счастливицы?
— Перестань улыбаться. Это миссис Элиза.
— Элиза?
— Она придет сюда через полчаса после убийства. И будет точная картина: разгневанная любовница убивает своего любовника.
— Довольно, мистер Дик, — сказал Тернер, — это все не более, чем игра. Ни один суд в мире не сможет приговорить меня к заключению даже на минимальный срок. Это для суда не доказательство, тем более, что все живы!
