Человек в цилиндре необычайно обрадовался, услышав английскую речь. Приказав кучеру распрягать и кормить лошадей, он подсел к костру. Кучер робко остановился в стороне, и коллектор пожав плечами, отправился к нему.
Человек в цилиндре, цеременно поклонившись, извинился за «мужика», назвал себя. Он баронет и геолог, сэр Мурчисон. Путешествует по Российской империи по желанию своей супруги Шарлотты, урожденной Гюгонин, и по повелению Его Императорского Величества Государя Императора Николая Первого (все слова он так и произносил с большой буквы).
Я чуть не подавился от хохота. Сэр Родерик Импей Мурчинсон — крупнейший английский геолог — действительно путешествовал по нашей стране, но это было свыше ста лет назад. Как это я, геолог нашей эпохи, могу разговаривать с человеком прошлого столетия? Что это за мистификация? Кто и зачем все это затеял? Но я решил поддерживать нелепую игру, надеясь, в свою очередь, посмеяться над шутниками.
А сэр Родерик разговорился. Услышав, что его собеседник что-то понимает в геологии, он стал рассказывать о своих совместных поездках по Англии, Бельгии и Прирейнской области с величайшим ученым Сэджвиком. О том, как ему и Сэджвику удалось установить впервые силурийскую и девонскую системы. О том, что здесь, в глухой части России, он встретил те же силурийские и девонские слои. О том, что он обнаружил здесь новую систему, которую он хочет назвать пермской…
Я не хотел спорить всерьез с моим «великим» собеседником, но скромно заметил, что оглядываться назад, на свои или чужие заслуги не стоит. Надо смотреть вперед. Хорошо, что он, сэр Мурчисон, сделал такие крупные открытия, но не ошибся ли он? Ведь через сто лет найдутся люди, которые скажут: установление на больших площадях Урала силурийской системы было ошибкой. Это открытие, конечно, содействовало установлению многих полезных ископаемых, но месторождений было бы обнаружено во много раз больше, если бы наука развивалась иным — не мурчисоновским путем.
Что тут сделалось с благородным сэром! Куда девались его чопорность и выправка драгунского капитана великой армии Веллингтона! Сняв цилиндр, размахивая руками, он восклицал, что все будущие геологи сочтут своим счастьем опираться на его исследования, что много поколений спустя геологи будут только дорабатывать его идеи. Он совершенно откровенно заявил: «Будущее в прошедшем. Все новое развивается из тех зерен, которые посеял я».
Ну, а я думал совершенно иначе. Если мы, — настаивал я, — будем оглядываться на работы Мурчисона и других корифеев, то мы в конце концов придем к тому, что будем глушить все новое в угоду старым идеям. Дерзновенный порыв мысли мы будем удерживать вожжами старых взглядов.
