Внезапно Ракат вырвалась и вскочила на ноги.
- Нет! - пронзительно крикнула она. - Нет! - и бросилась бежать вверх по склону. Около Херрете она остановилась, прислонилась к фургону и перевела дыхание. Когда она подняла голову, перед ней стояла Алейтис.
- Он говорил тебе неправду, - тихо сказала она.
- Ты следила за мной, подслушивала! - Ракат прижалась к фургону, вцепившись в обод огромного колеса.
- Нет. Мне не нужно было делать это. Ракат, я... не причиню тебе никакого вреда. Разве ты еще не поняла, что я тебе не враг?
Алейтис прикусила губу и печально покачала головой.
- Разве ты не поняла, что он... он тебя использует в своих целях. Не позволяй ему сделать это!
Ракат выпрямилась, глаза ее зло сверкнули.
- Оставь мне хоть что-нибудь, женщина! Не отбирай у меня последнюю крошку достоинства! Ты хочешь оставить меня совсем голой?
- Ракат...
Ракат отпрянула от фургона и быстро прошла мимо Алейтис, оставив ее беспомощной, в предрассветной темноте, когда уже первая редкая роса начинает блестеть на траве и холодить ноги. В душе Алейтис испытывала еще худший холод.
Когда Хеш открыл в небе голубой веер своего призрачного излучения, готовясь всплыть над горизонтом рядом с Хорли, Ракат скользнула из-за фургона-водовоза, не спуская глаз с лшсматой головы Стлввера, Он уcлышал шаги, обернулся и недоуменно уставился на нее.
С его плеч свисали, покачиваясь, пустые ведра.
- Раб, - проскрежетала она.
Он молча посмотрел на нее, потом поставил ведра, чтобы ра-майо мог их наполнить.
- Раб, раб, раб. - Голос ее теперь был тонок, пронзителен, словно вот-вот надломится. - Нe подходи к ней, слышишь меня?
Ставвер повернулся к ней спинок, чтобы поднять коромысло, но ояа сильной хваткой сжала его плечо.
- Смотри на меня, - хрипло велела она. - Не связывайся с ней больше, ты слышишь? - Губы ее начали дрожать.
Ставвер бесстрастно молчал, будто не слышал.
- Ну? - В голосе Ракат появилась неуверенность.
- Я прекрасно тебя слышу, - грубо отрезал он. Потом поправил коромысло на плечах и, не сказав больше ни слова, ушел.
Когда пламя вечерних костров превратилось в тлеющие уголья, Ракат осторожно покинула свой чен. Она пробралась к старому заплатанному чену, где спал Ставвер, осторожно отодвинула занавеску у входа и заглянула внутрь, сжигаемая ревнивым воображением.
Он лежал обнаженный, один на спальной кожаной подстилке, немного потный от жаркого ночного воздуха.
Испытав прилив облегчения, она вползла в жалкое жилище раба и тряхнула его за плечо.
