– Как сказала Диана, – возразила Джейн, Слоан совсем не глуп. Он просто не может, находясь рядом с вами, не замечать ваши чувства.
Рэйчел не решалась поднять глаза и посмотреть на нее.
Диана коснулась ее локтя. Прикосновение успокоительно подействовало на Рэйчел.
– Неужели проблема только в том, что Слоан ничего не замечает? – спросила Диана. – Вы ведь можете дать понять, как к нему относитесь. – Ее голос стал мягче, когда она добавила:
– Почему бы вам не поступить таким образом?
Рэйчел взглянула на Диану, поражаясь ее наивности и детской непосредственности. Существовало очень много причин, по которым она не могла так сделать. Слишком много. Нет, это было просто невозможно.
Наконец она тихо ответила:
– Я чувствую себя виноватой. – Она умолкла на минуту, переведя дыхание. – Виноватой, потому что умерла моя лучшая подруга.., а я люблю ее мужа. – Ее глаза наполнились слезами. Но она справилась с собой и продолжала:
– Я покушаюсь не только на ее мужа, но и на ее детей. Я люблю их. Хочу, чтобы моя жизнь принадлежала ИМ.
Она прикоснулась дрожащими кончиками пальцев ко лбу.
– Я не могу даже выразить, насколько мне тяжело. Я все время думаю об этом, хочу этого, мечтаю, чтобы это произошло. Уже бог знает сколько времени.
Она опустила руки на колени и, склонив голову, добавила почти шепотом:
– Я ужасный человек.
– Вы ошибаетесь, – воскликнула Джейн, – вы не делаете ничего дурного и ни в чем не виноваты перед Оливией, ни в чем.
Рэйчел не могла понять, почему Диана остается спокойной. Она молча смотрела на нее темными прекрасными глазами индейской женщины.
– Почему вы ничего не говорите, Диана? спросила Рэйчел. Ее голос был напряженным, требующим ответа.
Диана продолжала молчать, а затем наконец сказала:
– Прежде всего, говоря о ваших чувствах к Слоану, не стоит примешивать сюда Оливию.
Она не имеет к ним никакого отношения. Ваша жизнь – это ваша жизнь. Можете быть уверены, что со времени смерти жены он не мог не измениться. Смерть пролагает черту между людьми, и теперь ваши отношения уже не те, какими они были, когда Оливия была жива.
Она снова замолчала. Рэйчел терпеливо ждала продолжения. По выражению лица Дианы было понятно, что она сказала не все, что собиралась, и Рэйчел вдруг поняла, что ее мнение является для нее крайне важным.
– Не знаю, верующий вы человек или нет, но я верую в то, что после смерти человек становится истинным светом любви. И я не сомневаюсь, что Оливия желает, чтобы вы были счастливы. Я уверена, что она желает счастья и Слоану. И уж конечно же, своим детям.
