— Оливер? — спросила озадаченная Стелла.
Глаза Тодда сверкали.
— Он сказал, буквы будут расти вместе с деревом. Так и есть. Точно так, как он сказал. — Мальчик тяжело дышал. Но Стелла почему-то знала, что это не из-за их прогулки.
— Кто это сделал, Тодд? Кто сказал это?
Тодд вел себя так, будто не слышал ее. Он обошел вокруг толстого старого дерева, поглаживая его пальцами, как если бы это было что-то очень дорогое его сердцу.
— Знаете, я взобрался на него. До самой верхушки. Оно, наверное, в милю высотой. Там наверху живет сова. Рыжевато-коричневая сова, я думаю. Разве совы никогда не вылетают днем?
— Нет, если они могут избежать этого. Скажи мне, Тодд…
— Совы забавные.
Она взяла его за руку, заставив присесть рядом с собой на покрытую мхом землю у подножия Дерева. Он сел нехотя, прислонившись спиной к стволу, и уставился на свои руки, лениво дергающие стебли травы. Дождь, прошедший накануне, оставил на всем блестящую пленку.
— Тодд?
— Да, мэм?
— Расскажи мне об Оливере.
Тодд отчаянно затряс своими пшеничными волосами:
— Он — никто.
— Он вырезает свое имя, как если бы был кем-то.
— Говорю вам, он — никто. — Мальчик вспыхнул, глядя на нее снизу вверх, в его голубых глазах появилась враждебность. — Он — никто! Он — ничто! — Тодд снова опустил глаза на землю, взял в руку комок влажной грязи. — Он даже не эта грязь, не сейчас, когда он мертв! Он мертв уже почти год, а мертвые — никто!
— Тодд, пожалуйста, мне интересно все и интересны все, кто имеет отношение к твоему дому.
Он заколебался, его гнев утих.
— Так… нечего рассказывать.
Стелла поднялась, не желая, чтобы Тодд чувствовал себя загнанным в угол, боясь, что он убежит или, хуже, намного хуже, укроется снова за возведенной им самим стеной.
— Тодд, расскажи мне, пожалуйста, об Оливере. Мне хотелось бы знать.
Он попытался изобразить смелую улыбку, но у него не получилось.
— Извините, я не ответил на ваш вопрос. Это было невежливо с моей стороны. Если вы все еще хотите услышать ответ, я вам расскажу.
Она улыбнулась ему:
— Мне хотелось бы узнать… только если тебе не неприятно говорить об этом.
Он отчаянно замотал головой:
— Меня это не обеспокоит, честно. Что же вы хотели узнать?
— Я просто заинтересовалась Оливером.
