— Могу, — ответил ей ровный, уверенный голос на другом конце линии.
Эта уверенность придала ей сил. Она склонилась над листами на столе, обнаружив вдруг, что ей стало легче сосредоточиться. Наконец-то у нее появилось хоть что-то, на что она могла рассчитывать, уверенная, что ее не подведут в решающий момент.
Джеймс Таггарт прошел через приемную кабинета Дэгни, все еще сохраняя на лице выражение уверенности, которую он чувствовал, сидя в баре в окружении своих друзей. Когда он открыл дверь кабинета, это выражение моментально исчезло. Он подошел к ее столу словно ребенок, которого куда-то тащат, чтобы наказать.
Дэгни сидела, склонившись над листами бумаги, пряди ее растрепанных волос поблескивали в свете настольной лампы, складки белой блузки, спадавшей с плеч, подчеркивали грациозность фигуры.
— В чем дело, Джим? — спросила она.
— Что ты пытаешься провернуть на Сан-Себастьян?
— Провернуть? С чего ты взял? — подняла голову Дэгни.
— Что за график движения ты установила на этой линии и какие ты по ней пускаешь поезда?
Дэгни рассмеялась. Ее смех звучал весело и чуть устало.
— Послушай, Джим, тебе хоть иногда нужно читать отчеты, которые ты получаешь.
— Что ты хочешь этим сказать?
— То, что мы выдерживаем этот график и пускаем эти поезда уже целых три месяца.
— Один пассажирский поезд в день?
— Да, по утрам. И один товарный через день.
— Боже мой! И это на такой важной линии?!
— Твоя важная линия не покрывает расходов даже на эти два поезда.
— Но население Мексики ожидает от нас настоящих, качественных транспортных услуг.
— Не сомневаюсь.
— Им нужны поезда.
— Для чего?
— Для того, чтобы осуществить индустриализацию страны. Неужели ты ожидаешь, что они будут развиваться экономически, если мы не предоставляем им соответствующих транспортных ресурсов?
— А я от них этого и не ожидаю.
— Ну, знаешь, это твое личное мнение. Не понимаю, по какому праву ты сократила график движения. Да одна только транспортировка меди с лихвой покроет все расходы.
— Когда?
Он посмотрел на нее, и на его лице появилось то довольное выражение, которое замечаешь на лице человека, собирающегося сказать что-то, что наверняка причинит боль.
— Ну ты же не сомневаешься в успехе медных рудников, раз уж этим занимается сам… Франциско Д'Анкония? — Таггарт произнес это имя с особым ударением и сейчас наблюдал за ее реакцией.
— Может быть, он твой друг, но… — начала Дэгни. Таггарт перебил ее:
— Мой? Я все время думал, что он твой друг.
