— А чему учил Хью Экстон? — спросила важная дама.
— Он учил, что все — это нечто, — ответил Франциско.
— Ваша преданность своему учителю достойна похвалы, сеньор Д'Анкония, — холодно сказал доктор Притчет. — Можно ли рассматривать вас как практический результат его учения?
— Несомненно.
Джеймс Таггарт подошел к собравшимся и ждал, когда его заметят.
— Привет, Франциско.
— Добрый вечер, Джеймс.
— Какое счастливое совпадение, что я встретил тебя здесь. Мне очень хотелось поговорить с тобой.
— Это что-то новое. Раньше за тобой такого не замечалось.
— Все шутишь, как в старые добрые времена. — Таггарт медленно, как бы без умысла, отодвинулся от группы гостей, надеясь увести Франциско за собой. — Ты же прекрасно знаешь, что в этом зале нет человека, который не хотел бы поговорить с тобой.
— Неужели? Я склонен подозревать обратное. Франциско послушно последовал за Таггартом, но остановился на таком расстоянии, чтобы их могли слышать.
— Я всячески пытался связаться с тобой, но… обстоятельства не позволили… — начал Таггарт.
— Ты что, пытаешься скрыть тот факт, что я отказался встретиться с тобой?
— Нет… то есть… почему ты отказался?
— Просто не мог себе представить, о чем ты хочешь со мной поговорить.
— Конечно же, о рудниках Сан-Себастьян, — сказал Таггарт, слегка повысив голос.
— Да ну? А что в них такого особенного?
— Но… Послушай, Франциско, это серьезно. Это же катастрофа, беспрецедентная катастрофа — и никто в этом не может разобраться. Я не знаю, что и думать. Ничего не могу понять. В конце концов, я имею право знать.
— Право? Джеймс, ты старомоден. И что же ты хочешь знать?
— Прежде всего эта национализация; что ты собираешься делать в связи с этим?
— Ничего.
— Ничего?!!
— Но ты, конечно, не хочешь, чтобы я что-либо предпринял? Мои рудники и твоя железная дорога национализированы по воле народа. Неужели ты хочешь, чтобы я противился воле народа?
— Франциско, это нешуточное дело.
— А я никогда и не считал его шуткой.
— Я требую объяснений. Ты должен ответить перед своими акционерами за все это бесчестное предприятие. Зачем ты купил рудники, которые и гроша ломаного не стоят? Зачем вышвырнул на ветер миллионы долларов? Что за грязную аферу ты провернул?
Франциско стоял, глядя на него с вежливым изумлением:
— Ты что, Джеймс? Я думал, ты одобришь мои действия.
— Одобрю?
— Я думал, ты расценишь рудники Сан-Себастьян как практическое воплощение моральных идеалов высшего порядка. Помня о том, что было причиной наших разногласий в прошлом, я думал, что доставлю тебе радость, действуя в соответствии с твоими принципами.
