— Напрасно ты беспокоишься, — грустно сказал ей шут. — Ничего этого не случится. Ты ведь теперь не рыжая. Ты теперь черная.
Ольга провела рукой по волосам и бросилась к ступеням, которые уходили к реке.
— Куда ты? — крикнул шут, в этом крике его прозвучала тревога. Он быстро надел фуражку. — А ну, прекратить!
— Да я волосы вымою, — ответила Ольга снизу. — Пусть другие говорят, что они не рыжие. А я рыжая.
— На, возьми полотенце. — Шут достал из кармана полотенце, бросил его вниз и ушел.
Воробьи прилетели крошки клевать. Они разодрались, как водится. И, как водится, не успели попировать в свое удовольствие: к парапету подошли два бородатых парня с рюкзаками и подвесным мотором «Москва». Они сложили рюкзаки и мотор на траву возле кустов.
— Когда она обещала прийти? — спросил парень, у которого росла черная борода.
— В семь, — ответил другой, с бородкой разноцветной.
Парни уселись на парапет. Одежда у них потертая, будто прошагали они тысячу километров. Косынки на шее, как у туристов сейчас полагается, и шляпы на голове. Кроме всего прочего, была у парней гитара. Парни запели туристскую песню, подыгрывая себе на гитаре.
Спели.
Чернобородый увидел Ольгин свитер на камне.
— Кто-то свитер оставил. — Он взял свитер, помял его. — Шикарный свитер, где бы такой связать? Эй! — крикнул он. — Кто тут свитер оставил?
— Я, — ответила Ольга снизу. — Это мой свитер.
Парни перегнулись через гранит.
— Что ты там брязгаешься в нашей лодке? Не зачерпни воды.
Когда они обернулись, перед ними стоял гражданин в макинтоше. Макинтош переливался, менял окраску из зеленой в фиолетовую, как спинка жука-скарабея. И шарф и шляпа у гражданина были разноцветными и невпопад.
— Прекрасная осень, — сказал гражданин. — Люблю этот старинный парк. Поэзия… Извините, но я не понимаю: зачем вам, молодым людям, бороды? Зачем вам уродовать ваше лицо?
— Вы сегодня трехсотый, — сказал гражданину пестробородый парень.
— Не понимаю.
— Мало понять — важно почувствовать. Пока мы не отрастили бород, мы даже и не подозревали, как густо мир заселен парикмахерами. Вы как бреете, с мылом или без мыла?
— Да я сторонник прогресса.
Парни захохотали.
— Над чем смеетесь? — спросил гражданин протестующим голосом.
— Просто так.
— Для души.
— Просто так не смеются. Смеются всегда над чем-нибудь или над кем-нибудь. Над чем вы смеялись?
— Ну, просто так.
— Для души.
— Допустим. Но и просто так нельзя. Смех всегда подозрителен. — Гражданин оглядел себя, даже умудрился себе на спину поглядеть. — Ничего нет смешного.
