— Дядя Шура, — сказал Аркашка, — а я знаю, куда вы идете.
— Ну так что?
— А фартук. В фартуке на свидания не ходят.
Дядя Шура сорвал с себя фартук, галстук поправил, пригладил волосы и исчез в подворотне.
Ольга нюхала цветок. Аркашка на нее смотрел недовольно. Воробьи на дереве совсем присмирели.
— Ненавижу цветы, — заявил Аркашка. — Они вянут.
Ольга сказала ему:
— Деревянных пистолетов настрогал. В голове-то не густо чего-нибудь серьезное смастерить.
— Я знаю, где у меня настоящие пистолеты лежат. Когда понадобится, я, не моргнув…
— Нет у тебя настоящего пистолета. Где квартира четыре?
— А там все равно никого. Бабушка тебя на аэродром встречать уехала.
— Откуда ты знаешь, что это я?
— Твоя бабушка все время хвастает: внучка прилетает, внучка прилетает. Ни разу не сказала, что внучка рыжая. Ты где на Севере жила? На Новой Земле?
— Не скажу я тебе ничего.
— Ну и не говори. Я тоже не рыжий, я тоже на Север подамся.
— Зачем ты такой злой, отвратительный тип? Зачем ты так ненавидишь рыжих?
— Ненавижу, и все. У меня свое мнение. Отдай рогатку.
Ольгин голос стал тихим и жалобным:
— У тебя глаза в разные стороны, я ведь тебя не дразню.
— Ну и что? Я практиковался глаза в разные стороны разводить, а мне книжкой по голове трахнули. Я временно косой, а ты навсегда рыжая.
Ольга вскочила, хотела схватить Аркашку за ухо, но он извернулся, подставил ей ножку — и она упала.
— Отгулялась, рыжая команда, — засмеялся Аркашка. — Я теперь наведу порядок. Я всех рыжих разоблачу.
Ольга поднялась с земли, отряхнулась. Аркашка на всякий случай отбежал к подворотне и угодил прямо в руки к пожилой, даже, можно сказать, старой дворничихе. Дворничиха крепко схватила Аркашку за ухо.
— Чтобы не дрался, не мешал людям жить.
Аркашка завопил:
— Пустите! Все хватают за уши. Не за что больше хватать, да?
— А вот я тебе метлой.
— Все равно не имеете права за уши дергать.
— А кто здесь набезобразил? Кто здесь мусору накидал? — Дворничиха шевельнула ногой разноцветные ленты.
— Я, что ли? — возмутился Аркашка. — Не видите — дяди Шурины принадлежности. Все на меня сваливаете. — Аркашка стал выворачивать свои карманы. Оттуда посыпались рогатки, увеличительные стекла, деревянные кинжалы, военные погоны, стреляные патроны и потускневшая медаль «За оборону Ленинграда» — по всей вероятности, бабкина.
Дворничиха поддала Аркашке рукой. Аркашка собрал свое боевое имущество и поплелся к парадной, зажав в кулаки красные, натасканные уши.
