Роджер лег в кровать и попытался заснуть, но его мысли продолжали вращаться вокруг бесконечного числа версий. Оптимистическая нота, на которой он расстался с Морсби, перестала отзываться у него в голове — ночь не слишком подходящее время для оптимизма. Не пробыв в постели и получаса, Роджер пришел к выводу, что нет ни малейшей возможности появления одного и того же имени в списках Энн Мэннерс и Плейделла. Такие счастливые совпадения случаются только в книгах — в реальной жизни им нет места. Нужно отказаться от беспочвенной надежды и найти иной подход к проблеме.
Самым обидным было то, что из всех загадок, с которыми ему приходилось иметь дело, Роджер больше всего хотел разгадать именно эту, наиболее сложную, понимая, что, если он не сумеет внести ценный вклад в партнерство с полицией, ни Морсби, ни руководство Скотленд-Ярда больше никогда не позволят ему участвовать в каком-нибудь интересном расследовании. Роджер беспокойно ворочался в кровати. Было чересчур надеяться, что он сможет сам раскрыть дело даже при поддержке Морсби и всех ресурсов Скотленд-Ярда, но он рассчитывал хотя бы вывести следствие на верный путь. Морсби, конечно, сосредоточился на записке леди Урсулы, и если бы ему удалось выяснить, кому предназначалась записка, дело было бы фактически раскрыто. Но каким образом инспектор сможет этого добиться? Роджер спрашивал себя, стоит ли и ему сконцентрировать внимание на записке. Едва ли. Скотленд-Ярд не имеет равных во всем мире в области следования единственному более-менее конкретному указателю — для любителя вступать с ним в соперничество было бы пустой тратой времени.
Нет, лучше предоставить это Морсби: если инспектор добьется успеха, то докажет, что его репутация вполне заслужена. А он тем временем будет собирать данные, которые Морсби склонен игнорировать, и пытаться на их основе прийти к каким-нибудь выводам. Если его постигнет удача, он не только, в свою очередь, заработает репутацию, но и позаботится о том, чтобы это стало известно руководству Скотленд-Ярда! После Ладмута Роджер отнюдь не намеревался скромно оставаться в тени, наподобие сыщиков в книгах, уступая всю славу бестолковым полицейским детективам.
Роджер провел два с половиной часа, перебирая в уме все данные, но не смог сделать ни единого вывода. Поднявшись, он проглотил три таблетки аспирина, запив их виски с содовой, и снова лег в постель. На сей раз ему удалось заснуть.
Явившись к одиннадцати утра в Скотленд-Ярд (ему доставило чисто детское удовольствие пройти мимо дежурного, небрежно кивнув, и беспрепятственно проследовать в кабинет Морсби), Роджер застал старшего инспектора сидящим за столом, уставясь на записку. Он улыбнулся про себя. Казалось, прозаичный Морсби заклинает дух автора записки открыть свой секрет.
