Как известно всякому продвинутому читателю, мало-мальски интересующемуся историей нашего Отечества, в конце 80-х годов на Южном Урале, на мысу между реками Утяганка и Караганка был обнаружен древний город, названный Аркаимом. Сначала правильную круговую форму его очертаний зафиксировал космический спутник, а затем за дело взялись археологи Челябинского университета. Им пришлось не только кропотливо и аккуратно раскапывать останки древнего поселения, но и бороться за прекращение строительства плотины, в результате которого в сухой южно-уральской степи должно было образоваться нешуточных размеров «рукотворное море» для орошения полей местных сельхозпредприятий. Поддержанные общественностью, уральской наукой и интеллигенцией, архелоги одержали уверенную победу. При этом они волей-неволей были вынуждены обосновывать, что в спасении нуждается не какая-то заурядная деревушка, а уникальный памятник мировой культуры — столица великой Гардарики, «Страны городов», существовавшей более трех с половиной тысяч лет назад и отличавшейся высоким уровнем развития ремесла, прежде всего, кузнечного дела, глубокими астрономическими познаниями и многими другими уникальными достоинствами. Но главное, что Аркаим признавался — ни много, ни мало — прародиной всех индоевропейцев, которые отсюда, из зауральских степей, расселились по всей Евразии, дав начало великим культурам Древней Индии, Китая, Персии, ну, и, конечно же, Древней Руси.
Преувеличили археологи историческое значение Аркаима или нет — судить не нам, а будущим поколениям. Но то, что они подняли во всем Приуралье и Сибири волну интереса к далекому прошлому, пробудили у людей потребность в понимании собственных корней и желание эти корни «раскопать» — это никакому сомнению не поддается.
Когда же эта волна докатилась до Святогорска, а случилось это, разумеется, очень быстро, то на вершину её гребня поспешил вскарабкаться до того никому не ведомый местный ученый Игорь Александрович Астров. Будучи рядовым преподавателем кафедры истории Святогорского пединститута, по выходным подрабатывавшим экскурсоводом в городском краеведческом музее, Игорь Александрович до начала 90-х в науке ничем особенным не отметился, и не особенным, пожалуй, тоже. Он относился к когорте тех многочисленных специалистов, которые десятилетиями «работают» над диссертациями, называя их «делом всей своей жизни», но так и не могут выйти на защиту из-за «исключительно объективных причин», связанных с «необходимостью проведения дополнительных исследований и включения в рамки анализа недавно появившихся фактов и новых научных открытий первостепенного значения». Такие горе-ученые, правда, нередко бывают прекрасными педагогами, эрудированными и широко образованными специалистами, любимчиками студентов, поэтому без них жизнь наших вузов стала бы намного более серой, более невзрачной. Для своих же начальников и близких они, увы и ах, остаются обычно большой проблемой. Первым они портят показатели по «уровню остепененности вуза», измеряемому процентом кандидатов и докторов наук к общему числу преподавателей, а вторым — и это ужаснее всего, — портят жизнь, особенно своим женам, поскольку таких горе-ученых, разумеется, много больше среди мужчин, чем среди представительниц прекрасного пола. Может, конечно, и не больше, и наверняка не больше, просто женщинам общество склонно прощать неудачи в карьере, а мужчинам — увы, нет.
