— Ты это вообще к чему мне рассказываешь? — спрашиваю я.
— Да замёрз я чего-то, — говорит Тоха.
* * *
— Ох, — сказал Салават. — Неужели минус сорок? И как вы там живёте?
— Нормально живём, — ответил за нас всех Колька. — Ты лучше у якутов спроси, как они в минус пятьдесят в своем Якутске собак выгуливают.
— Нормально мы их выгуливаем, — сказал Малыга. — Собака скулить начинает еще в подъезде, потом скачками делает свои дела и обратно… Вся прогулка — секунд двадцать.
Мы стояли на вокзале славного города Казань. Это уже был ноябрь, первые числа. Мы с якутами уезжали с полуфинала, а татары нас соответственно провожали. Все слегка под газом, якуты на радостях, мы с горя, татары на правах провожающих хозяев.
В поезде не спалось. И мы с Тохой всю ночь разговаривали.
— Ладно, — говорил Тоха. — Мы вылетели в полуфинале. Хреново. Зато теперь мы с тобой можем взяться за Свана.
Разговор с самого начала принял некий трагический оттенок. Пролёт в полуфинале все же давил на нас. Помнится, мне все мнилось, что всё рухнуло. Мысли в голове бродили такие, вот, мол, шесть лет уже по лигам долбимся, и все насмарку. Так что мне было пофиг. Сван так Сван. Поспать все равно не удастся. На верхней полке храпел Шах. Я пишу просто — «храпел», но это слово здесь не совсем подходит, ибо для настолько чудовищных звуков человечество название еще не придумало. На другой верхней полке спал Колька, но его храп, по сравнению с шаховским, был нежен и даже казался мелодичным.
И мы начали разговаривать о Сване. Про него мы уже и впрямь знали очень много.
* * *
— Да только это было всё не то, — говорит Тоха. Из-за какого-то сооружения на крыше выглядывает кошка. Недовольно смотрит на нас и уходит.
— Ну да, — соглашаюсь я. Должность, семья, сколько получает, на что тратит, дети. Детей, впрочем, не было. Банк, номер счета, зарплатный проект. Футбол по субботам, сауна после футбола, участие в кассе взаимопомощи. Семнадцать статей, кандидатская.
До хрена всякой информации.
Единственное, на что не было ответа — откуда трупы?
— Коробан подъехал, — говорит Тоха.
* * *
Дальше события понеслись вприпрыжку. В первый же вечер по приезду мы пошли посмотреть на Свана. С противоположной крыши в выцыганенный у знакомых бинокль, хороший бинокль, шестнадцатикратный. Сван ходил по квартире в халате, спокойный, уверенный.
— Всего-то десять дней его не видели, — сказал Тоха. — А как поправился.
На следующий день мы узнали, что Сван взял отпуск. Об этом нам поведал за кружкой пива коллега Свана, с которым мы специально знакомились на турбазе «Щучье озеро». Сван сказал на работе, что едет в Сочи. Через три дня мы поняли, что ни в какие Сочи Сван не поехал. Он вообще, судя по всему, не выходил из квартиры. Даже в магазин. Разносчики таскали ему два раза в день из «Пепино» пиццу, а он все так и ходил по квартире в халате, спокойный и уверенный.
