Они снова обнялись. Оби был рад тому, что Лаура снова вернулась в его объятия. Машина скрылась, их укутала полная темнота, и его рот снова стал искать ее губы. Его рука мягко задвигалась в темноте, утопая в мягкой плоти ее тела.
И все та же их веселая игра.
— Теперь, Оби… — предупреждая.
— Еще.
— Оби…
— Пожалуйста, досчитай до десяти.
— Оби.
Сам Бог только мог знать, как он любил, как желал ее, и как нуждался в ней.
— Нет, — наконец выпалила она, со злостью в голосе, быстро и нетерпеливо убирая его руку со своей груди.
Ее торопливые движения рассеяли все его сомнения. Не уже ли она не понимала, что он ее любит? И для его ли собственного блага она все это делала? Их ураганный роман с неделями кинофильмов и «бургеров» в «Макдоналдсе», и сладкая мука здесь, на краю пропасти. Он понимал, что знает о Лауре Гандерсон очень мало. Он ни разу не встречался — ни с ее матерью, ни с отцом, ни с кем-либо из ее друзей, словно был секретной частью ее жизни. Большую часть времени, проводимого ими, она старалась лишь говорить. Или она сожалела о том, что он вошел в ее жизнь? Оби было бы удобно сказать себе, что она желала его исключительно для себя.
Он с нежностью наблюдал, как она расправляла блузку, расчесывала волосы. Благослови ее Господь. Она уравновешивала худшее, происходящее в его жизни, как, например, его визит к Рею Банистеру в этот день. Он видел разочарование на лице Рея, сложившемся, словно поваленная ветром палатка, когда Оби рассказывал ему о роли, которую он должен сыграть в новом задании Арчи.
— А это потом, — сказала Лаура, вырвавшись из его объятий.
— Я знаю, — сказал он, сопротивляясь.
В какой-то момент она была пылкой и любвеобильной, а затем вдруг могла стать аккуратной и деловой.
Он завел мотор. Ему хотелось, чтобы они вдвоем ехали вечно, без остановки, как можно дальше от Монумента и «Тринити», от Арчи Костелло и «Виджилса».
---
Кулак Картера изо всех сил ударился в стену. Незащищенные увесистой перчаткой голые костяшки глухо вонзились в штукатурку. Эхо этого удара волной разошлось по всему телу Картера, словно землетрясение, и в его глазах запрыгали «розовые зайчики». Однако боль показалась ему терпимой и даже приятной. Его действия в этот момент были лишь следствием его внутреннего протеста происходящему в школе. Кое-как, до недавнего времени, пока у него были бокс и футбол, Картер с безразличием наблюдал за очередными проделками «Виджилса», и ни во что не вмешивался. Иногда его могли удивить некоторые задания Арчи, но не более того. И еще он знал, что никогда не простит его за «шоколадное» задание, в результате чего, указом Брата Лайна была расформирована боксерская команда. А теперь приближался визит епископа.
