Слова. Дерьмо собачье. Администрация школы была под строгим контролем Брата Лайна. Было известно, что он оформлял перевод для Брата Джекуса, для единственного из членов учительского совета, даже сумевшего проявить независимость. Джекус сумел выступить против произошедшего на «шоколадной» стычке прошлой осени. И к тому же он не поддерживал происходящее на сцене «Тринити», чего было предостаточно для претензий Лайна. Но, несмотря на то, что все слова Лайна были дерьмом, их смысл нес для Арчи прямизну и правду. Они с Лайном говорили на одном и том же языке, на языке не обычного разговора, а текста, спрятанного между строк, как у конспираторов или шпионов. Лайн говорил ему: «…держись от меня подальше. Играй в свои игры, Арчи, заботься о заданиях, пусть у «Виджилса» будут свои забавы. Но только не впутывай в это меня, как директора школы. Иначе…»
— Между прочим, Костелло, у меня есть несколько неприятных новостей.
«Не так уж и, между прочим», — подумал Арчи. Теперь он знал, зачем Брат Лайн искал его, чтобы встретиться с ним здесь, у школы, на заходе солнца. У меня есть несколько неприятных новостей. Он ни разу не слышал от Лайна каких-нибудь приятных новостей.
— Новости из районного отдела образования. Манчестер, Нью-Хемпшир.
«В точку, Брат Лайн — тут еще и география».
— Брат Юджин — ты помнишь его? — спросил Лайн, как-то простодушно и невинно. Вопрос, звучало ли это так уж простодушно и невинно?
Арчи кивнул, радуясь тому, что он всего лишь вспотел — то ли от вечернего тепла, то ли от подступившего волнения, радуясь тому, что капли влаги на лбу не выдавали его.
— Брат Юджин. Он умер, вчера скончался в больнице, в Манчестере.
На мгновение, в падающей тени Арчи увидел мягкое, ироничное лицо Брата Юджина, наложенное на черты Лайна, и вздрогнул.
— Он до конца так и не пришел в себя.
Арчи знал, о чем хотел его спросить Лайн: отчего он не пришел в себя? Но Арчи не мог подарить ему такую радость. Так или иначе, они оба знали причину его смерти.
— Порядок потерял свое великолепие. Чувствительный учитель, — сказал Лайн. — Скажешь что-нибудь, Костелло? Может быть, в честь самого себя? Ты поработал в классе у Брата Юджина, не так ли?
— История, — сказал Арчи. — Осенний семестр.
— Комната номер девятнадцать? — спросил Брат Лайн, в его голосе сквозил гнев, и он внезапно сместился так, что вспышка лучей заходящего солнца ударила в глаза Арчи, ослепив, на мгновение лишив его зрения. Комната номер девятнадцать и те прекрасные руины, легенды наполнившие «Тринити».
