За это время умер его отец и погибли два его старших брата, и он остался совсем один, последний представитель славного рода.
Алексис понял, что ему нужен наследник. Семейство барона, живущее по соседству, предложило ему в жены свою единственную дочь. Алексис принял это предложение, но еще одну ошибку он не мог допустить. Он изнасиловал свою будущую жену, чтоб убедиться, что она девственна, но, когда это не подтвердилось, в порыве гнева, поняв, что чуть не стал снова жертвой подлого обмана, он убил ее, а труп отправил назад к ее отцу и братьям.
Барон не мог простить ему смерти своей дочери и объявил войну, обложив его замок. Осада началась в конце лета, и крестьяне не успели убрать зерно с полей, поэтому запасов продовольствия в замке было слишком мало для длительного сопротивления. Даже зная это, Алексис не мог отступиться и сдаться первым. Осажденные умирали от голода. В замке до последнего не трогали зерно для посевов, но, когда ситуация стала совсем безнадежной, Алексис разрешил раздать запасы и убить весь скот, включая коней. Это дало возможность им продержаться до наступления весны. Но осаждающие не сдавались, ведь у них не было недостатка в продовольствии. Алексиса просили сдаться, но он был слишком упрям и не позволял неповиновения даже в мыслях своих подчиненных. Когда он увидел, что его солдаты отдают хлеб детям, то приказал высечь их на площади прилюдно, так как защитники должны быть сыты, а дети… Ну что ж, детей можно еще нарожать, невелика потеря. Люди тихо роптали, но не смели открыто высказываться. Потом пришли парламентеры с белым флагом и предложили людям в замке сдаться и перейти под знамена барона, поселиться на его землях. Даже противникам было ясно, что находившимся в замке не выстоять перед такими врагами, как голод, холод и смерть. И если лето еще возможно пережить, то вот осень и зиму… Но Алексис был непреклонен и просил подождать еще несколько дней. Он утверждал, что враг непременно сдастся. Отчаявшиеся люди опоили своего господина, затем связали, избили и бросили в темницу, а сами покинули замок. Ушли все до одного: и солдаты, и крестьяне. Барон не пришел полюбоваться на поверженного врага.
Алексис лежал в темнице уже третью ночь, связанный и истекающий кровью, со сломанными ребрами и отбитыми внутренностями. Он смотрел сквозь решетку на луну и понимал, что это последняя ночь в его жизни. Он не боялся умереть, его жгло чувство несправедливости – ведь умерев, он не сможет отомстить. Жажда мести была такой сильной, такой всепоглощающей, что его сердце разрывалось от отчаяния, и он закричал. Это был скорее не крик, а вой, предсмертный вой умирающего животного. Он смотрел на луну, а его пересохшие и потрескавшиеся губы просили только одного: дать ему пережить своих врагов, потому что он должен отомстить за свой род, за позор, которым покрыто его имя и память его предков. И его услышали.
