Он даже не подозревает, с какой целью его увезли из родного города. Если бы не Лиля…
– Понадобится много времени, чтобы обучить их.
– Трех месяцев тебе хватит?
Я пожал плечами. Откуда мне было знать, хватит ли трех месяцев? Я постигал антимагию с тринадцати лет, и до сих пор некоторые ее стороны были непонятны. Например, почему магия легко выходила из колдунов, но в то же время не желала покидать волшебные предметы вроде рабского ошейника. Да и учеников у меня никогда не было. Разве только Лиля.
Ну, во всяком случае, война не начнется в ближайшие три месяца, и поэтому есть надежда спасти дочь до того, как она очутится на поле боя.
– Значит, хватит, – решил за меня Маркус, нарушив тишину.
– Полагаю, Эрик не должен знать, для чего я его буду готовить?
– Глупый вопрос.
– А этот, из Лэндкастеров, уже прибыл?
– Держишь ушки на макушке?
– Приходится.
– Да, Буверт в замке. Ждет не дождется встречи с тобой.
– Нужно будет его проверить.
– Вот за обедом и проверишь.
– Хорошо бы получить назад книгу и перстни.
– Не вижу препятствий, – Маркус кивнул на невзрачный небольшой сундучок у кровати. – Там и книга, и перстни, и ржавая корона. Все хотел спросить, чем она тебе так дорога?
– Мой первый трофей.
– Ты и с королями бился?
– Преимущественно с мертвыми. А я вижу, вы все предусмотрели.
– На то мы и агенты его величества. Наше дело предупреждать ошибки, а не исправлять их, – сказал он с гордостью. – Кстати, за дверью тебя ждут исполнители желаний. Я полагаю, что, помимо книги и перстней, тебе понадобится еще что-нибудь.
– И каковы их возможности?
– Почти как у короля. Так что не стесняйся.
– Все-таки «почти»?
– Не придирайся.
– Я и не придираюсь. Видишь ли, необходимые вещи очень необычны. Надеюсь, твои исполнители желаний к этому готовы?
– Человек в черных доспехах – настоящий следопыт. Исходил весь Эленхайм вдоль и поперек, поэтому знает, где и что достать. Наша служба часто пользуется его услугами, и он нас еще ни разу не подводил. В общем, сообщи все королевскому писарю.
Агент поднялся и, хлопнув меня по плечу, словно старого друга, направился к двери. У порога он остановился и, не оборачиваясь, сказал:
– Я знаю о твоей дочери и сочувствую тебе как отцу. У меня у самого есть дети, и я не хотел бы оказаться на твоем месте. Но если ты вздумаешь чудить…
– У меня просьба лично к тебе, – прервал его я.
– Слушаю.
– В карете лежит книжка, написанная сыном барарского тюремщика. Я пообещал ему, что похлопочу за сына. Он хочет стать писарем. Сможешь пристроить парня?
